Во время несчастливой для Российской империи русско-японской войны, несмотря на неудачи в сражениях, отличились в бою многие нижние чины армии и флота. Многие из них были награждены Герогиевскими крестами, а некоторые стали полными кавалерами всех четырёх степеней солдатского Георгия. Об одном их таких героев войны, очень необычном для российской армии того времени этот рассказ.

Мамин папа Лазарь Лихтмахер был настоящим героем. В 1905 г. в Порт-Артуре он служил бомбардир-наводчиком, потерял левую руку, но остался в строю.
Он был полным георгиевским кавалером, то есть имел четыре Георгиевских креста.

Царь очень любил встречать в парке георгиевских кавалеров, и дедушка прожил в Царском Селе после войны целый год. Царь при встрече всегда первым отдавал честь – таковы правила поведения военных чинов при встрече с полным георгиевским кавалером!
В конце этого года дедушка и еще один еврейский герой – Трумпельдор были вызваны к царю. Он спросил, чем их наградить за храбрость. Трумпельдор попросил отпустить его в Палестину, а дедушка попросил землю и право на торговлю водкой на 5 лет, чтобы была возможность эту землю поднять.
Расщедрившись, царь дал дедушке четыреста десятин земли, а Трумпельдора отпустил. Тот организовал в Палестине отряды самообороны, но потом его предательски убили арабы.
Дедушка на своей земле под Березовкой стал настоящим хозяином. Одной рукой построил дом, посадил виноградники. Дом и сейчас стоит в Березовке. Там расположена типография. Батраков он нанимал, сажая их за стол. Если человек плохо ест, говорил он, то и плохо работает.
Дедушкин портрет в пол-оборота, полуобнаженным по пояс, напечатала «Нива». Он был очень высокий, развитый физически и очень красивый. Моя бабушка Роза увидела портрет и написала дедушке письмо. Он ей ответил, что он калека, как легко увидеть на снимке, но если это ее не останавливает, он вышлет пригласительный билет в Одесский оперный театр на концерт для ветеранов войны.

Бабушка пришла рано. Билет был в первый ряд. Вдруг захлопали сиденья кресел, это с них вставали люди – любые чины должны вставать в присутствии полного Георгиевского кавалера. Бабушка обернулась – видный через весь зал, много выше всех вставших, к ней шел дедушка.
Она родила ему четверых сыновей и мою маму. У них были большие виноградники и стада. Только завтрак для пастухов готовили час. Мама любила, когда зимой в дом брали маленьких ягнят. Правда, их не разрешали гладить, чтобы не испортить каракуль. А летом мама забиралась на сторожевую вышку посередине виноградников и читала. Посылая маму в погреб за вином, дедушка, усмехаясь, говорил: «Люсенька, ну хоть полчайника-то принеси!» Дедушка говорил, что Роза родила ему четырех парней и одного шибеника.

Дедушка дружил с немцами-колонистами, крепкими хозяевами. Они отбили его от петлюровцев, которые хотели его расстрелять.
В 32-м году, перед самым раскулачиванием, дедушка зарезал в яру большую часть своего стада, все бросил и уехал с семьей в Одессу.
Через полгода его нашел наш бывший батрак. У него тоже был Георгиевский крест, и не было руки. Он был большой пьяница, и дедушка его часто поколачивал. «Лазарь, – сказал он, – в твоем имении мы, твои батраки, сделали колхоз. Я в нем председатель. Но дела не идут. Становись у меня коммерческим директором, заправлять будешь всем по-старому, одна только просьба, когда будешь меня бить – закрывай правление, чтоб люди не видели. Не подрывай авторитет Советской власти!» Дедушка работал в «своем» колхозе до самой войны, семью не взял и приезжал в Одессу по воскресеньям на бричке.

В эвакуацию мы уехали своим ходом из Березовки на четырех подводах. Немцы-колонисты говорили дедушке: «Лазарь, куда ты уезжаешь? Придут же немцы, тебе вернут землю, будешь хозяином!» Но он их, слава Б-гу, не послушал.
Пока добрались до занаряженного нам Намангана, прошло три месяца. По дороге сбежал на фронт 16-летний дядя Лева – просто прыгнул во встречный воинский эшелон.
В дороге мои сильно оголодали, а в Намангане дедушка встретил знакомого овцевода, с которым вместе участвовал в ВДНХ. Тот закатил «той» – банкет по-узбекски. На банкете дедушка ел много узбекского жирного плова, а запивал, как он привык дома, холодным вином. Дедушка Лазарь умер сразу по приезде в эвакуацию от заворота кишок.

………………………………………………………………………………………
54 (Знак №54 1-й степени) Лихтмахер Лазарь-Ицек — 31 арт.
бригада, 2 батарея, бомбардир-наводчик. За особо выдающуюся храбрость, проявленную им 16–17 января 1905 г. под деревней Цзиньшитун. См. также знак 2-й степени для христиан № 4140. Знак 3-й степени № 16817 у него также христианский. [II – 4140; III – 16817; IV –2815; крест 4-й степ. для христиан]

Про моего дедушку Лазаря
Александр Розеншнауцер

P.S. Я долго хранил фотографию из «Огонька», где Леонид Ильич с группой товарищей сфотографирован в Георгиевском зале. Брежнев стоит в центре, а над головой у него, на стеле с четырьмя крестами, написано золотом – Лазарь Лихтмахер.

Публикацию прислал Михаэль Кац