Родилась  в 1918 году. Еврейка. В РККА с 1941 года.

Из воспоминаний...

Каждый день в полк прибывало пополнение. Обитате­ли карантинного барака то и дело поглядывали в окно, с волнением ожидали увидеть подруг, с которыми вместе учились в аэроклубах и авиашколах. «Новичков» осаждали вопросами: как там, на «гражданке?»...

Врач Ольга Жуковская ответить на такой вопрос не могла. Если довоенная судьба сложилась у нее так же, как у большинства других девушек-авиаторов - школа, медицинский институт, который она закончила за два дня до начала войны, то потом все получилось иначе. Уйдя доб­ровольно в армию, она стала хирургом 72-го полевого гос­питаля.

Об этом периоде Ольга Ивановна Жуковская вспомина­ет: «Моя хирургическая деятельность продолжалась толь­ко два месяца. В сентябре 1941 года наш госпиталь вме­сте с другими частями Юго-западного фронта попал в ок­ружение. Выходить из окружения было очень трудно, шли только по ночам, обходя большие населенные пункты. Трудно сейчас передать волнение и радость, когда через несколько дней в одном небольшом населенном пункте мы услышали родную русскую речь: «Стой, кто идет!». Мы вышли к своим.

Всех нас, вышедших из окружения, направили в город Харьков в медицинский резерв и оттуда распределяли по частям. Меня с группой врачей отправили в Куйбышев, в Главное санитарное управление Красной Армии за новым назначением. Здесь я получила направление в город Эн­гельс, в распоряжение майора Расковой.

Добираясь из Куйбышева до Энгельса, я еще не знала, куда попаду. Только в Энгельсе я узнала о том, что здесь Раскова формирует женскую авиационную часть.

На следующий день меня вызвала на беседу М. М. Рас­кова.

Выглядела я, наверное, очень смешно, обмундирования нового еще не получила, на мне было обмундирование всех родов войск и главным его украшением были огромные армейские ботинки с обмотками­. Увидев меня, майор Раскова улыбнулась, спросила, кто меня так одел и тут же распоряди­лась выдать мне новое обмунди­рование.

От нее я узнала о том, что в ее части одни женщины, что про­ходят они обучение и в скором времени собираются на фронт, что в одном из полков я буду врачом.

Первое время я ходила как во сне. До войны не представляла себе, что у нас так много женщин в авиации, а здесь сразу столько их, известных      и          неизвестных, и

все они казались мне героинями.

Наверное, выглядела я совсем девочкой и никакой «врачебной со­лидности» в моей внешности не было, так как наш комиссар Евдокия Яковлевна Рачкевич как-то подошла ко мне и спросила, когда я успела закончить институт.

Мы, врачи, жили в небольшой комнатке при медпунк­те нашего общежития. Здесь же проводили всю работу по осмотру прибывающего пополнения. С каждым днем прибывающих было все больше и больше. Нужно было обеспечить санитарную обработку, медицинский осмотр, поза­ботиться о питании прибывающих.

Особенно интересной для меня стала работа, когда на­чались тренировочные ночные полеты нашего полка. Я как старший врач полка ночных бомбардировщиков каждую

ночь находилась на старте. Это была для меня очень по­лезная работа. Я знакомилась со спецификой работы летчиков, техников, оружейников. Я видела, сколько сил и энергии они отдают, чтобы быстрее освоить ночные поле­ты. Многие девушки, студентки институтов, до этого ни­когда не летали, им особенно трудно было привыкать к по­

летам. Первые полеты были для них иногда мучительны,

но они упорно тренировались и добились того, что стали хорошо чувствовать себя в воздухе. Находясь всегда вме­сте, мы лучше узнавали друг друга, здесь рождался наш дружный, боевой коллектив, с которым предстояла боль­шая боевая работа. Здесь я узнала волнение за каждый экипаж, Поднявшийся в воздух, ожидание его благополучного приземления. Как хорошо бывало, когда утром, окон­чив работу, мы все вместе возвращались с аэродрома в общежитие»