ГЛАВНЫЙ КОНСТРУКТОР Л.В. ЛЮЛЬЕВ

ГЛАВНЫЙ КОНСТРУКТОР Л.В. ЛЮЛЬЕВ

Лев Вениаминович Люльев

Прошу моих читателей не посчитать нескромными ссылки на примеры с моим участием, так как это примеры моего личного творческого общения с этой выдающейся личностью.

Одновременно хочу поблагодарить авторов сайтов, рассказавших не только о разработанных под руководством Л.В. Люльева изделиях, но и за оценку Л.В. Люльева как выдающегося конструктора, организатора, методиста. Некоторые из этих высказываний мною использованы.

Появление выдающихся личностей, как мне представляется, обусловлено двумя факторами: 1. Природными данными; 2. Обстоятельствами.

Приоритет я бы отдал первому, так как природные данные могут преодолеть негативные обстоятельства.

Взаимодействие этих факторов позволило появиться Личности.

В этом плане интересно проследить, как появился выдающийся конструктор — Личность Лев Вениаминович Люльев.

СТАНОВЛЕНИЕ КОНСТРУКТОРА

В 1923 году пятнадцатилетний Лев Люльев заканчивает семилетнюю школу и устраивается на работу в механические мастерские сначала учеником, а затем подручным слесаря. Овладев профессией, переходит работать на Киевский механический завод. Овладевая всё более сложными технологическими операциями, он увлекается комплексным машиностроением. Чувствуя недостаток в знаниях, самостоятельно изучает механику, физику, математику.

В 1927 году, сдав экзамены в системе рабфака, поступает на механическое отделение Киевского политехнического института. Он прорабатывает лекции, которые читают академики С. Тимошенко, Е. Патон, Н. Делоне. Слушает и прорабатывает лекции по математике - у академика М. Кравчука, по теоретической и строительной механике у академиков К. Семинского, М, Кильчевского, профессоров Т. Путяты, П. Рябцевича, по гидравлике — у профессора Е. Хаймовича.

Интересно отметить, что Киевский политехнический институт окончили выдающиеся конструктора космической техники С.П. Королёв и В.Н. Челомей.

Приобретя фундаментальные знания, Люльев проходит преддипломную практику в Украинском институте сельхозмашиностроения и после защиты диплома его оставляют в этом институте. Но масштабы дел института не соответствуют творческим запросам молодого конструктора. Он мечтает работать в тяжёлом машиностроении. Поэтому пишет заявление в оборонное ведомство с просьбой о переводе на объекты стратегического назначения.

Вскоре Люльева вызывают в Москву в распоряжение Всесоюзного оружейно-арсенального объединения и направляют на Урал, в город Пермь, на известный Мотовилихинский артиллерийский завод № 172, где он начинает работать сменным инженером. Это была для Л. Люльева отличная школа. Благодаря полученным знаниям, навыкам работы с металлом и склонности к изобретательству он завоёвывает авторитет и уважение среди опытных уральских оружейников.

Его назначают начальником бюро рационализации, а через некоторое время — инженером-конструктором, и Л. Люльев с головой погружается в проектирование сложной техники.

В 1933 году Л. Люльева переводят на артиллерийский завод № 38 в подмосковные Подлипки, а в 1934 — в ОКБ завода № 8 имени М.И. Калинина, расположенного там же. Этот завод постановлением ЦК ВКП(б) был определён базовым по созданию танковых, противотанковых и зенитных пушек нового поколения для сухопутных ВОЙСК И ВОЕННО-МОРСКОГО ФЛОТА.

…Под руководством выдающегося конструктора М.Н. Логинова завод в сжатые сроки создал и освоил новую технику.

Талант конструктора и изобретателя позволяет Л. Люльеву за несколько месяцев оказаться в эпицентре создаваемой новой техники. Работая в секции артиллерийских орудий Отдела главного конструктора, он становится одним из ближайших помощников и учеников М.Н. Логинова, а затем возглавляет этот отдел, приобретая опыт руководителя. Участвуя в разработке общей стратегии предприятия, Л. Люльев начинает специализироваться на создании оптических прицелов зенитного оружия. Это было для отечественного оборонного комплекса совершенно новое дело. Фундаментальные знания и талант конструктора позволили Л. Люльеву самостоятелно решить ряд нестандартных задач и создать приборы, не имеющие аналогов. Это прицелы прямой наводки для зенитных пушек с автоматической выработкой вертикальных и боковых упреждений. Такие прицелы были созданы впервые, и они стали прототипом для всех подобных моделей зенитного оружия и в модернизированном виде используются и поныне.

Другой важной разработкой Л. Люльева, выполненной вместе с конструктором И. Радзимовичем, стала автоматическая зенитная пушка ЗИК-25, поставленная на вооружение в 1940 году. Она могла вести автоматический и одиночный огонь по противнику. К началу войны было выпущено 6 тысяч единиц этого оружия, сыгравшего большую роль на ее начальном этапе.

ГОДЫ ВОЙНЫ

В октябре 1941 года, когда немецкие войска приблизились к Москве, завод № 8 эвакуируется. Часть предприятия — в Свердловск, где размещается на строящейся территории завода тяжёлого станкостроения № 44, а большая часть предприятия направляется в Пермь, на Мотовилихинский артиллерийский завод.

Поскольку территория станкозавода оказалась недостаточной для размещения эвакуированного предприятия, то часть оборудования была размещена на территории Уралмаша. Директором завода № 8 был назначен генерал-майор инженерно-артиллерийской службы Б.А. Фраткин, главным конструктором — Г.Д. Дорохин, начальником КБ — Т.А. Сандлер, а его заместителем — Л.В. Люльев.

В августе – сентябре 1942 года на Урал эвакуируются Сталинградский тракторный завод и п/я 221 «Баррикады», директором которого был Герой Социалистического Труда Л.Р. Гонор. После войны Л.Р. Гонор был назначен директором НИИ-88 (Главный конструктор — С.П. Королёв), размещённого в Подлипках. Позже Гонор стал заместителем директора ЦИАМ (Центральный институт авиационного моторостроения) и одновременно начальником экспериментальной базы, размещённой в Тураево, Московской области.

30.10.1942 г. было принято постановление ГКО о разделении завода № 8 на завод им. Калинина (№ 8), который определялся главным производителем зенитного оружия (директор В.А. Фраткин) и завод № 9 (директор Л.Р. Гонор, главный конструктор Ф.Ф. Петров, (впоследствии Герой Социалистического Труда, генерал-лейтенант артиллерийской службы) по производству полевой артиллерии, пушек для танков и САУ.

Перед калининцами ставится задача: в кратчайшие сроки модифицировать 45- и 85-миллиметровые зенитные пушки для борьбы с танками. Все узлы проектируются с учётом требований фронта. Л.В. Люльев впервые использует технологию электросварки вместо клепки при создании сложных конструкций. С этой технологией он ознакомился в лаборатории Е.О. Патона во время учебы в КПИ. Вместо ствола со свободнои трубой Л. Люльев использует моноблок, совершенствует механизм наведения, применяя разработанный им оптический прицел, осуществляет ряд других модификаций с целью достижения лучших характеристик оружия по сравнению с существующими в мире образцами. Он впервые внедрил метод скоростного параллельного проектирования, предусматривающий синхронную работу конструкторов, технологов, электросварщиков и всех других звеньев производства. К моменту выпуска технологической документации уже были подготовлены главные технологические процессы, материалы, инструменты и оборудование. Изделия немедленно запускались в производство, минуя целый ряд традиционных стадий.

И через несколько месяцев фронт начал получать 45- и 85-миллиметровые зенитные пушки, которые были проще и надёжнее в эксплуатации, легче, более быстродействующие и с лучшими боевыми качествами, чем аналогичное оружие противника.

За годы войны завод № 8 выпустил 20 тысяч экземпляров этого оружия, из них 11 тысяч — зенитные пушки калибра 85 миллиметров под шифром КС-12. Они оказалисьодним из главных видов оружия, обеспечившего победу.

При непосредственном участии Л. Люльева были разработаны 25-, 37-, 45- и 85-миллиметровые зенитные пушки, и на каждой из них были установлены автоматические прицелы его конструкции. Кроме того Л.В. Люльев принимал участие в разработке и производстве 85-мм орудий для СУ-85 и 100-мм орудий для СУ-100. По опубликованным данным «в течение Великой Отечественной войны средствами ПВО сухопутных войск было сбито 21465 немецких самолётов. Из них три четверти — 14657 — уничтожено зенитными автоматами калибра 25 и 37 мм, на которых были установлены автоматические прицелы Л. Люльева.

За личный вклад в победу в Великой Отечественной войне Л.В. Люльев был награждён орденами Ленина, Трудового Красного Знамени, Знак Почёта и боевым орденом Красной Звезды.

ПУШКИ ОКБ-8

25 июня 1945 года Л.В. Люльев назначается Главным конструктором ОКБ завода № 8 имени Калинина. В 1947 году Л.В. Люльев назначается Главным конструктором Свердловского машиностроительмного завода имени М.И. Калинина. Возглавляемый Люльевым конструкторский отдел был преобразован в ОКБ-8 по проектированию крупнокалиберной зенитной артиллерии.

Завод имени Калинина, в состав которого входило ОКБ-8, был подчинён 1-му Главному Управлению Госкомитета по оборонной технике. Ему был присвоен индекс п/я 145.

Главным конструктором Л.В. Люльевым был создан коллектив, которому было под силу решение сложнейших технических задач. С 1945 по 1957 год были разработаны, прошли испытания и приняты на вооружение образцы зенитных пушек, составивших практически всю зенитную артиллерию Советской Армии в послевоенные годы. Это 76-мм КС-6, 85-мм КС-18, 100-мм КС-19, 85-мм самоходная пушка КС-26, 130-мм КС30, 100-мм КС-36, 152-мм КС-32.

  

Foto1.  76-мм пушка КС-6

Foto2.   85-мм пушка КС-18

Создание Соединёнными Штатами атомной бомбы и атомная бомбардировка японских городов Хиросима и Нагасаки свели на нет возможности противовоздушной обороны против бомбардировщиков, летящих в стратосфере. В связи с этим в СССР была принята программа перевооружения артиллерии ПВО.

Главную роль в реализации этой программы играл Л.В. Люльев вместе с созданным им коллективом. Первые попытки создать «стратосферную» пушку сразу же натолкнулись на огромные технические трудности. Увеличение калибра ствола требовало увеличения массы порохового заряда и самого снаряда, что приводило к огромному росту давления в стволе и нагрузок на запирающий механизм, огромным ударным и температурным перегрузкам всей конструкции. Большая масса ствола приводила к критическим значениям силы отдачи при стрельбе и разрушению гидропневматики орудия. Огромный вес пушки (10 тонн), размеры колёсной транспортной платформы превышали железнодорожные габариты и осложняли транспортировку, разворачивание и использование оружия в боевых условиях.

Весной 1947 года созданная Л. Люльевым 100-миллиметровая пушка КС-19 показала хорошие результаты и была принята на вооружение.

 Foto3. 100-мм пушка КС19

Ещё более совершенным оружием этого типа была созданная Л. Люльевым 130-миллиметровая стратосферная пушка КС-30 образца 1948 года. По эксплуатационным и тактико-техническим данным она превосходила все известные в мире виды артиллерийского вооружения. Снаряд весом 33 кг выстреливался со скоростью около 1000 м/сек и достигал стратосферного потолка более 20 км. На таких высотах визуальное наблюдение цели с помощью оптических прицелов становилось невозможным. Поэтому наводка орудия осуществлялась с помощью радиолокационного комплекса.

Это был прорыв в создании нового типа оружия, за что Л.В. Люльев в 1948 году был удостоен Сталинской премии.

Foto 4. 130-мм пушка КС-30

В 50-х годах Л. Люльев со своим коллективом продолжал совершенствовать стратосферное зенитное оружие. Для ПВО сухопутных войск были созданы автоматические зенитные пушки калибров 76,2 и 100 мм, причём автоматическая 100-мм пушка, весившая всего 4,5 тонны, достигала темпа стрельбы 60 выстрелов в минуту. Снаряд был оснащён дополнительным твёрдотопливным двигателем. Он имел вес 15 кг, начальную скорость 1118 м/сек и достигал высоты более 20 км. Нигде в мире никакие виды артиллерии таких показателей не достигали.

Но самым высшим достижением Л.В. Люльева в создании стратосферного оружиястала 152-миллиметровая пушка КМ-52. При весе снаряда около 50 кг его начальная скорость составляла более 1000 м/сек, достигался потолок в 20 км, темп стрельбы — 17 выстрелов в минуту.

Foto 5. 152-мм. пушка КМ-52

Благодаря разработкам Л.В. Люльева СССР уверенно вышел на первое место в мире по уровню зенитной артиллерии. Огромными усилиями создателей зенитной артиллерии этот вид оружия достиг своих предельных возможностей так же, как в 40-х и в начале 50-х годов достигла предела своих возможностей боевая авиация с двигателями внутреннего cгорания. Наступила эра воздушно-реактивных двигателей, а в зенитной артиллерии — эра ракет.

РАКЕТЫ. НАЧАЛО

Л.В. Люльев понимал, что возглавляемое им ОКБ должно быть подготовлено к освоению ракетной техники. Он нашел в тот момент главные пути и подходы к предстоящей работе и начал прежде всего с ускоренной подготовки специалистов. Он договорился с руководством ВПК о направлении своих ведущих специалистов, конструкторов-артиллеристов, а также технологов в ракетное ОКБ-2 Генерального конструктора П.Д. Грушина в качестве стажеров в проектные, конструкторские и технологические отделы. Начинался 1956 год. К этому времени проходили завершающие испытания ЗРК „Bloodhound“ в Англии и ракеты „Talos“ в США. Ракета „Bloodhound“ была двухступенчатой. В хвостовой части по сторонам располагалось по два твердотпливных отделяемых ускорителя, а над и под фюзеляжем располагались сверхзвуковые прямоточные двигатели фирмы „ТОR”. Эта ракета разрабатывалась с 1949 по 1953 год. Начало испытаний — 1953 год. Принятие на вооружение — 1958 год. Таким образом с начала разработки и до принятия на вооружение прошло 9 лет. Ракета „Talos” фирмы „Bendix” разрабатывалась с 1944 по 1959 год. Ракета была оснащена лобовым воздухозаборником, т.е. центральное тело, где размещались БЧ и радиоблоки, находилось внутри входной части воздухозаборника прямоточного двигателя. Крылья и стабилизаторы располагались по схеме X. Пороховой стартовый ускоритель разгонял ракету до скрости 2,5М, а затем включался маршевый СПВРД. Ракета предназначалась для морского базирования и поражения воздушных, морских и наземных целей.

Первая серийная ракета „Таlоs“ была изготовлена в 1958 году.

Запомним даты от начала разработки этих ракет до их принятия на вооружение.

Л.В. Люльев изучал открытую информацию по ракетам, а также закрытую информацию, поступающую от ГРУ. Наибольшее внимание — к ракетам ПВО. Он знал о разработках и принятых на вооружение стационарных системах ПВО с двухступенчатыми ракетами 1Д, 13Д Генерального конструктора П.Д. Грушина, первая ступень которых была пороховой, а вторая — с маршевым ЖРД.

ОКБ-8 и завод сворачивали производство зенитных пушек.

Необходимо было вместе с заводом осваивать совершенно новую культуру производства ракет. Таковой была грушинская ракета 13Д.

Первого мая 1960 года в Свердлоовске (ныне ЕКАТЕРИНБУРГ) была ясная безоблачная погода. Коллектив ОКБ-8 вместе с заводом шёл колонной на демонстрацию. И вдруг в чистом небе мы увидели белую вспышку. Через день нас собрал Л.В. Люльев и сообщил, что ракетой 13Д, собранной нашим заводом, изготовление которой курировало ОКБ-8, был сбит американскии самолет-разведчик У-2 на высоте около 20 км, пилотируемый летчиком Пауэрсом, которого впоследствии обменяли на нашего знаменитого разведчика Абеля.

СМ СССР 7 марта 1956 года была поставлена задача создания войскового, т.е. подвижного ЗРК.

Л.В. Люльев понимал, что для разработки и создания ракет необходимы молодые специалисты, имеющие глубокие знания в области ракетной техники, аэрогазодинамики, прочности; математики, радиоэлектроники. В 1955-1956 годах он направлял заявки в ведущие ВУЗы страны — МАИ, МВТУ, ВОЕНМЕХ, ЛПИ, КАИ и др. — для направления в ОКБ-8 молодых специалистов в области ракетостроения, ракетных двигателей, аэродинамики, баллистики, радиоэлектроники, прочности, математики.

В 1955-1956 г. прибыли талантливые молодые специалисты И. Голубев, В. Ульянов, А. Усольцев, П. Акиндинов, Е. Козлов и многие другие.

Во все последующие годы Л.В. Люльев посылал своих эмиссаров во все ведущие ВУЗы страны для направления в ОКБ-8 наиболее талантливых выпускников.

Уже тогда у него сформировались идеи относительно будущего облика ракеты и прежде всего - отказ от маршевого ЖРД, эксплуатация которого была сложной.

Он сделал акцент на сверхзвуковом прямоточном двигателе, который работал на керосине, а в качестве окислителя был атмосферный воздух. С этой целью он направлял для стажировки молодых специалистов, закончивших авиационные вузы, в ОКБ-670, где Главным конструктором был М.М. Бондарюк, доктор технических наук, профессор МАИ. Это было ведущее ОКБ по сверхзвуковым прямоточным двигателям.

К концу 50-х годов ОКБ-670 имело уже значительный опыт по созданию СПВРД.

Однако опыта работы СПВРД на углах атаки было недостаточно.

Л.В. Люльев позднее вспоминал: “Я плохо разбирался в ракетах в то время и не представлял всех трудностей, с которыми нам придется столкнуться при их отработке“.

15 февраля 1958 года вышло Постановление ЦК КПСС и СМ СССР «О создании опытного образца войскового ЗРК «КРУГ». В этом Постановлении были определены основные характеристики ЗРК, кооперация головных исполнителей по средствам комплекса и сроки проведения работ, определяющие выход на Государственные испытания в 3-м квартале 1961 года.

ЗРК «КРУГ» предназначался для перехвата целей, летящих со скростями 600 м/сек на дальностях до 45 км и высотах от 3000 м до 25000 м. Вероятность поражения одной ракетой на высоте 20 км должна составлять 0,8. Цель с эффективной поверхностью рассеивания, соответствующей истребителю МиГ-15, должна обнаруживаться на дальности до 145 км. Головной организацией по разработке ЗРК «КРУГ» (2К11) был определен НИИ-20 (ГКОТ), а Главным конструктором — Ефремов В.П. Станция наведения 1С32 комплекса разрабатывалась в том же НИИ-20, Главный конструктор И.М. Дризе. Разработка ЗУР для комплекса «КРУГ» на конкурсной основе поручалась трём организациям: ОКБ-8 (Главный конструктор Л.В. Люлев) и еще двум другим известным организациям: ЦНИИ-58, которым руководил генерал-полковник В.Г. Грабин и ОКБ-2, которым руководил генерал-лейтенант, впоследствии член-корреспондент, затем академик, доктор технических наук, профессор МАИ П.Д. Грушин, ракеты которого в составе стационарного комплекса ПВО С-75 уже были приняты на вооружение и осваивались производством на заводе им. М.И. Калинина.

К этому времени Л.В. Люльевым в ОКБ-8 были созданы сектора: двигателей, аэродинамики, систем управления ракетами, сектор прочности, сектор ЦВМ, куда входила группа моделирования, конструкторские и технологические сектора, а также сектор наземных испытаний.

Причем все сектора, кроме конструкторских и технологических, полностью укомплектовывались молодыми специалистами, а конструкторские и технологические подразделения разбавлялись маститыми специалистами, имеющими большой опыт конструкторских и технологических разработок. Большая группа специалистов сектора ЦВМ почти все время находилась в Пензе, где создавалась ЭВМ «Урал», которая срочно направлялась в ОКБ-8.

Таким образом, предвидя получение Правительственного задания, Л.В. Люльев создавал молодой творческий коллектив.

Головной научной организацией, курирующей разработку аэродинамической схемы ракеты и воздухозаборника СПВРД, был определен ЦАГИ (г. Жуковский).

В результате экспериментальных и теоретических разработок, выполненных молодыми сотрудниками, конструкторских и технологических разработок, которые выполнялись под руководством Л.В. Люльева, им была принята конструктивная схема ракеты и ее пусковой установки.

Корпус ракеты представлял собой кольцевую трубу с внутренним каналом, в передней части которой было расположено выдвинутое вперед центральное тело. Передняя входная часть трубы имела (в окончательном варианте) диаметр 750 мм, а наружный диаметр - 850 мм. Перед входной кромкой трубы цилиндрическая часть центрального тела имела специальным образом спрофилированную часть для того, чтобы сверхзвуковой набегающий поток воздуха через систему косых скачков уплотнения входил с существенно сниженной сверхзвуковой скоростью в приемную часть трубы, а затем в наиболее узкой части кольцевого пространства между центральным телом и внутренней поверхностью трубы (так называемом горле) через ослабленный прямой скачок уплотнения переходил в дозвуковой. Такая система обеспечивала наименьшие потери полного давления воздуха, который по цилиндрическому каналу, образованному внутренней поверхностью трубы, поступал в диффузор, а затем через спрямляющую решетку в камеру сгорания СПВРД, выходная часть которого имела расширяющийся на выходе канал, образуя сверхзвуковое сопло.

Центральное тело в передней части трубы крепилось к внутренней поверхности последней 4-мя пилонами. Таким образом передняя часть трубы с центральным телом и ее внутренний канал до камеры сгорания представляли собой воздухозаборник СПВРД. В центральном теле размещались БЧ, радиовзрыватель, система самонаведения, воздушный аккумулятор давления. В кольцевом пространстве, образованном внутренней поверхностью воздушного канала и наружной поверхностью трубы, размещались эластичные топливные баки, рулевые машинки, аппаратура радиоуправления, бак изопропилнитрата, турбонасосный агрегат, регулятор подачи топлива в СПВРД. На наружной поверхности корпуса размещались узлы крепления и разделения стартовых ускорителей (4 ускорителя), а в его конце — узлы крепления стабилизаторов. Поворотные крылья располагались по схеме Х, а стабилизаторы по схеме +.

Такая аэродинамическая схема диктовалась необходимостью маневрирования ракеты с перегрузкой в 8 единиц и обеспечения сравнительно небольших углов атаки, с целью максимального уменьшения вероятности помпажа воздухозаборника и неустойчивой работы СПВРД. Для разработки подвижной пусковой установки (ПУ), на которой должны размещаться ракеты, Л.В. Люльевым за основу было взято САУ СУ100П — самоходная артиллерийская установка на гусеничном ходу, которая в послевоенные годы изготовлялась здесь же, в Свердловске на заводе ТРАНСМАШ. Собственно ПУ с так называемыми нулевыми направляющими была разработана коллективом ОКБ-8. Эта ПУ на гусеничном ходу получила обозначение 2П24.

Ее артиллерийская часть состояла из опорной балки, в хвостовой части которой была закреплена специальная стрела с кронштейнами. На ней находились направляющие для пуска ЗУР. В положении на марше ракета закреплялась дополнительными опорами, которые монтировались на стреле. Для надежной фиксации ракет впереди имелась опора специальной конструкции. Стрела с ракетами поднималась с помощью двух гидроцилиндров и обеспечивала угол наведения в диапазоне от +10 до +60 град.

Была определена схема начального запуска ракет: 4 твердотопливных двигателя, расположенные по периферии между стабилизаторами, которые разгоняли ракету до скорости примерно 1,35-1,5М. Затем эти двигатели отделялись от ракеты и запускался маршевый СПВРД.

Разработку и изготовление корпусов ускорителей взяло на себя ОКБ-8, а твердотопливные двигатели с зарядами 4Л11 изготовлялись во ВНИИ-130 г. Закамска (Главный конструктор Л. Козлов).

«КРУГ»

Итак, после рассмотрения аванпроектов, представленных ЦНИИ-58, ОКБ-2 и ОКБ-8, СМ СССР и ВПК признали наиболее перспективным аванпроект ЗРК «КРУГ» с ракетой 3М8 и поручил ОКБ-8 разработку этой ракеты для ЗРК.

Уже 26 ноября 1959 года на полигоне Капустин Яр состоялись первые бросковые испытания макета ракеты со стартовыми ускорителями, и тут же выявились первые неприятности .

Появился флаттер и разрушение ракеты при отделении стартовых ускорителей. Были установлены грузы на крыльях и доработана система отделения стартовых ускорителей.

Одновременно в ЦАГИ в сверхзвуковых трубах совместно с работниками ОКБ-8 на моделях, изготовленных в ОКБ-8, отрабатывались варианты воздухозаборников, обладающих наибольшим противопомпажным запасом. Одновременно в ОКБ-670 совместно с работниками ОКБ-8 отрабатывалась камера сгорания СПВРД: размещение и размеры стабилизаторов горения, оптимальное размещение форсунок впрыска топлива, устойчивое поддержание дежурного пламени, отработка полноты сгорания в зависимости от коэффициента избытка воздуха. Несмотря на первые неудачи, Л.В. Люльев настоял на летной отработке маршевого двигателя 3Ц4. В течение 1960 года продолжались интенсивные испытания двигателя 3Ц4 на присоединенном воздухопроводе на стендах в Тураево (экспериментальный филиал ЦИАМ, Директор Гонор Л.Р.), в г. Калининграде (бывшее Подлипки) на стендах КБ А.М. Исаева (Главный конструктор ЖРД для космической техники) проводилась отработка регулятора подачи топлива (разработчик ОКБ-315) совместно с работниками ОКБ-8. Одновременно велась доработка ПУ 2П24. В июне 1960 года на Донгузском полигоне было проведено 4 пуска, которые показали неустойчивую работу 3Ц4.

Автор этих строк в это время находился в ЦАГИ, где проводилась очередная серия испытаний моделей воздухозаборников. В один из дней я „вживую“ столкнулся с А.Н. Туполевым, который приехал узнать результаты испытаний модели будущего сверхзвукового самолета ТУ-144.

Поэтому я имел честь одним из первых увидеть облик будущего самолета. А.Н. Туполев однажды сказал, что настоящая конструкция должна отличаться красотой и изяществом.

Такими были все самолеты марки ТУ и такими же были все ракеты, созданные под руководством Л.В. Люльева. Спустя несколько лет мне приходилось бывать в КБ А.Н. Туполева в связи с испытаниями противолодочной ракеты “Вьюга“, а затем и других ПЛР, которые подвешивались к самолету ТУ-16 КСР2 и сбрасывались с высоты 10 км в Черное море для отработки нисходящего участка траектории и определения прочности конструкции ракеты при входе в воду и дальнейшем ее погружении.

Л.В. Люлева не обескураживали неудачи пусков. Он не зря сделал ставку на молодых талантливых специалистов. Они, работая со смежниками, представляли возможные перспективы улучшения характеристик комплектующих: двигателей, автопилота, системы подачи топлива и регулирования тяги маршевого СПВРД, систем радиоуправления и улучшения конструкци ракеты. На совещаниях, проводимых Л.В. Люльевым, всегда царила творческая атмосфера. Он умел отбирать важные с его точки зрения идеи и технические предложения, которые вели к ускорению разработок и улучшению ТТХ разрабатываемых изделий и комплекса в целом, и всегда оказывался прав. Это касалось всех разрабатываемых под руководством Л.В. Люльева изделий. Приведу пример из собственного опыта. Ракета 3М8 должна была летать с максимальнои скоростью у ближней границы зоны поражения и с умеренными скоростями на средних и дальних границах зоны, но при этом в любом случае при подлете к маневрирующей цели скорость ракеты должна была обеспечивать располагаемую перегрузку не менее 8 единиц. Поскольку тяга двигателя зависит от коэффициента избытка воздуха в камере сгорания, закон подачи топлива был выбран в зависимости от скоростного напора. Для его определения в носовой оконечности центрального тела размещалась трубка ПВД (приёмник воздушного давления), которая принимала полное и статическое давления набегающего потока. Разностью этих давлений и являлся скоростной напор. Эти давления поступали на анероидные и манометрические элементы регулятора подачи топлива, которые входили в состав решающего устроиства РПТ, в котором открывался кран подачи топлива в зависимости от скоростного напора. Для каждой трубки ПВД проводилась тарировка, и тарировочные коэффициенты учитывались при настройках решющего устройства регулятора для каждой ракеты. Автору этих строк удалось доказать на основании статистического анализа стендовых и лётных испытаний СПВРД, что режимы полета можно регулировать по давлению в камере сгорания. Для этого необходимо отбирать давление в камере сорания и пропускать его через трубочку, имеющую калиброванные отверстия на входе и выходе таким образом, чтобы в каждом из отверстий реализовывался сверхзвуковой перепад. Давление, поступающее в регулятор подачи топлива, отбиралось в середине трубочки. Это существенно упрощало всю систему регулирования. Упрощалось решающее устройство регулятора, снижался его вес, отпадала необходимость в ПВД и его тарировке и т.д. Многие коллеги не верили в эту идею. Смеялись, что я уподобляюсь барону Мюнхаузену, который сам себя вытащил за волосы. Поверили в эту идею два человека: Л.В. Люльев и молодой начальник сектора двигателей, под началом которого я тогда работал, Е.А. Козлов, талантливейший специалист, рано ушедший из жизни. Вместе с ним мы провели исследование устойчивости системы регулирования при использовании давления в камере сгорания в качестве командного.

Испытания в Тураево показали правоту автора, который получил два персональных авторских свидетельства. Е.А. предложил мне написать статью по системам регулирования СПВРД. Когда статья была готова, я ее показал Е.А. и сказал, что она будет отправлена, если он будет соавтором этой работы. Е.А. ответил отказом, сказав, что я являюсь автором и имею полное право на ее публикацию. Статья была опубликована в журнале «Техника воздушного флота», когда автор был в длительной командировке. Моим отсутствием воспользовались некоторые „доброжелатели“ и попытались развязать клеветническую компанию в связи с этой статьей. Как впоследствии выяснилось, они опасались, что их интересы будут ущемлены при представлении к правительственным наградам. Впоследствии кто-то из этих „доброжелателей“ уволился, перейдя на другую фирму, а кто-то был застрелен в бандитские лихие 90-е годы, когда бандиты пытались „крышевать“ денежные потоки.

Несмотря на то, что Л.В. Люльева неоднократно вызывали на ковер в СМ и ВПК из-за срыва сроков, он добивался дальнейшего осуществления программных пусков. Не добившись устойчивой работы 3Ц4 на углах атаки, с августа 1962 года приступили к осуществлению программных пусков ракет, оснащенных автопилотом, но без аппаратуры радиоуправления. В конечном итоге были отработаны камера сгорания, топливная аппаратура, автопилот, исключен флаттер, доработаны элементы конструкции ракеты и ПУ, радиовзрыватель, контуры управления и наведения. Решением ВПК от 12 января 1963 года было утверждено предложение ГРАУ о проведении совместных испытании. В результате работы комиссии, в состав которой входил Л.В. Люльев, было принято решение исключить из состава ракеты ГСН (головку самонаведения), в результате чего снимались жесткие ограничения по углу атаки, что повышало маневренные возможности ракеты. С февраля 1963 года по июнь 1964 года был проведен 41 пуск ракет, включая 24 ракеты в боевой комплектации. В результате было зафиксировано 4 случая флаттера крыла, что потребовало введения новых балансиров, три бедных срыва процесса горения, что потребовало доработки РПТ, шесть случаев взрыва изопропилнитрата, что потребовало доработки системы топливоподачи, два отказа радиовзрывателя, что потребовало доработки его схемы. После доработок завершающие стадии испытаний прошли успешно и Государственная Комиссия рекомендовала комплекс 2К11 к принятию на вооружение. 26 октября 1964 года вышло Постановление ЦК КПСС и СМ СССР «О принятии на вооружение подвижного зенитного комплекса «КРУГ» с ЗУР 3М8».

На базе ЗУР 3М8 Л.В. Люльевым и его коллективом были разработаны универсальные ракеты для борьбы не только с самолетами, но и с баллистическими ракетами. Но об этом будет рассказано ниже.

А теперь сравним сроки от начала разработок и до принятия на вооружение ракет „Bloodhound” (Англия) и ракеты „Talos” (США):

Начало разработки                                              Принятие на вооружение

       1949 год                           „Bloodhaund“                1958 год

       1944 год                           „ Talos“                         1959 год  

 

                                        3М8 с ЗРК «КРУГ»

15.02.1958 год,                                                      26.10.1964 год

Постановление СМ                                              Постановление СМ

о создании ЗРК «КРУГ»                                      о принятии на вооружение.

Foto6.  Ракета 3М8 в походном положении на ПУ 2П24

 

 

РАКЕТА 81Р

Создание первого противолодочного комплекса РПК-2 „Вьюга“ с ракетой 81Р в связи со срывом сроков и неудачами при испытаниях было передано из ОКБ-9 (Уралмаш) в июле 1964 года в ОКБ-8 (Главный конструктор Л.В. Люльев). Вместе с противолодочной тематикой в ОКБ-8 был переведен большой конструкторский коллектив и опытные цеха (всего более 700 человек) во главе с Кострулиным Н.Г., который был назначен заместителем Л.В. Люльева по ПЛТ. Вместе с Н.Г. Кострулиным пришли уже имевшие опыт разработки ракет молодые талантливые специалисты, такие как В. Кругликов, З. Ривман, В. Адамов и другие, а также более маститые, такие как С. Пуховец и легендарная Н.А. Огородникова, первая женщина-испытатель пушек-самодвижек Главного конструктора ОКБ-9 генерала Ф.Ф. Петрова, первой ракеты ОКБ-9 класса земля-земля “ОНЕГА“ и противолодочной ракеты 81Р. После присоединения к ОКБ-8 (впоследствии СМКБ “НОВАТОР“) она многократно была начальником экспедиций при испытаниях всех типов противолодочных и крылатых ракет в Крыму, на Ахтубе, в Северодвинске.

Об этом незаурядном и неординарном человеке стоит рассказать несколько подробнее. Она была направлена в ОКБ-9 после окончания Уральского Политехнического Института в 1947 году. Работала конструктором, ездила в командировки, где успешно „выбивала“ комплектующие для создаваемой первой в мире многоцелевой пушки-самодвижки. Она была человеком широких знаний с феноменальной памятью. Знала наизусть огромное количество стихов советских, российских и зарубежных поэтов. Могла читать по памяти большие отрывки из прозы Горького, Куприна, Толстого и др. Великолепно знала живопись и сама составила несколько альбомов репродукций отечественных и зарубежных художников и дарила их своим коллегам. Исколесила весь Союз от Крайнего Севера до Туркмении, от Прибалтики до Чукотки. Была в Кижах и на Байкале. Плавала от Архангельска до Находки и далее до Диксона и Норильска, была в Долине Гейзеров. Когда начались испытания ПЛР 81Р в Феодосии, она разыскала в Старом Крыму вдову писателя Александра Грина (его знаменитые „Алые Паруса“), а в Планерском — вдову знаменитого поэта, художника, путешественника М. Волошина и близко познакомилась с ними. В тяжелые 60-е годы она вместе с С. Пуховцом организовала им помощь продуктами. Она разыскала могилу М. Волошина и водила туда нашу экспедицию, откуда открывался потрясающий вид на мыс Хамелеон, Кара-Даг и морскую даль. Она была дружна с директором Художественной Галереи И. Айвазовского, Заслуженным художником СССР Н.С. Барсамовым, спасшим во время взятия немцами Феодосии всю Художественную Галерею, погрузив ее с помощью моряков на последний уходящий корабль.

Н.А. Огородникова была человеком очень тяжелой личной судьбы, но всегда была очень контактна с людьми, прекрасным товарищем, человеком огромной воли, самообладания и мужества. Из огромного числа ситуаций, когда проявлялись эти качества, об одной мне рассказал И. Сумин, ее наставник, обучавший ее езде на пушке-самодвижке. Это произошло на полигоне под Ленинградом, где Н.А. проводила ходовые испытания самодвижущейся пушки СД-44. Зима. Мороз около 40 град. Она в шубе, ушанке и рукавицах сидит за рулем, управляя пушкой. Вместе с ней сзади, держась за раму, едет офицер — представитель полигона. Запас топлива 58 литров залит во внутренние полости станин. Двигатель воздушного охлаждения и дополнительные бачки с топливом размещены на раме, закрепленной на левой станине. И вдруг на одном из отрезков пути вспыхивает пожар. Офицер с криком: „Беги! Сейчас взорвется!“— бросился бежать. Нина остановила пушку. Выключила зажигание. Сняв шубу, набрала в нее снег и набросила на очаг пламени. Затем еще и еще. Набрав в шубу еще раз побольше снега, она вместе с шубой легла на огонь. Пламя погасло. Прибыл пожарный расчет. „Ты ведь могла погибнуть“, — говорит командир расчета. „Я об этом не думала. Надо было спасать пушку“.

Второй случай произошёл в моем присутствии. На аэродроме в Кировском (под Феодосией) мы подвешивали ракету 81Р к самолету ТУ16 КСР2 для очередного сброса в море с высоты 10 км. Шла отработка нисходящей ветви траектории. Самолет ушел на взлетную полосу, и вдруг все спохватились: куда делась начальник экспедиции? Когда самолет вернулся, вместе с экипажем спускается по трапу Нина с фотоаппаратом в руках. Были нарушены все инструкции по безопасности. Благо, у экипажа был дополнительный кислородный прибор. Фотоаппарат был немедленно сдан в спецчасть. Но никто не „заложил“. Прошло несколько месяцев, и меня вместе с Н. Огородниковой отправляют в Москву на фирму А.Н. Туполева для согласования подвески к самолету в связи с рядом изменений в конструкции ракеты 81Р.

Ведущий конструктор Горский отказывался подписывать согласительные документы. Тогда Н.А. заявила, что мы будем согласовывать вопросы с А.В. Надашкевичем — заместителем А.Н. Туполева по вооружению.

Александр Васильевич Надашкевич после испытаний атомного оружия лишился голоса и разговаривал через трубку. Мы изложили проблему. Н.А. рассказала, как ведет себя ракета при отделении от самолета. “Откуда вы знаете?“ — прохрипел А.В. Надашкевич. Тогда Н.А. выложила ленту с фотографиями, которые она сделала, когда летала в нарушение всех инструкций .

— Откуда это у вас? — спросил А.В.

— Я это сама фотографировала.

— Значит летали?

— Угу.

А.В. Надашкевич, больше не говоря ни слова, подписал все документы. Вопрос был решен.

Такой была Нина Альбертовна Огородникова. Её уважали коллеги и очень ценили и уважали Главные Конструкторы Ф.Ф. Петров и Л.В. Люльев, которые знали ее, встречаясь при испытаниях пушек.

Вместе с тематикой по ракете 81Р была передана тематика по метеоракетам (ведущий конструктор В.П. Тесленко). Вскоре Тесленко В.П. уехал в Обнинск, и группу конструкторов возглавил И.П. Рокосей. Эта группа участвовала в разработке и испытаниях метеоракет МР-12, а затем МР-25 и пусковых установок. Были проведены удачные пуски ракет МР-12 на острове Хейса (Земля Франца-Иосифа) совместно с французскими специалистами и получены очень важные результаты по зондированию высот до 200 км, а затем подобные испытания с участием группы И.П. Рокосея были проведены в Атлантике на кораблях „Академик Визе“ и „Профессор Зубов“. Впоследствии работники этой группы были награждены Золотыми медалями ВДНХ.

Сразу после присоединения большого коллектива по противолодочной тематике вместо секторов были созданы крупные отделы: программирования, конструкторские отделы по темам, конструкторские по пусковым установкам, конструкторские по системам эксплуатации (контейнеры, системы заправки и т. д.), отдел баллистики и эффективности, отдел двигателей, отдел аэродинамики, отдел систем управления ракетами, отдел телеметрии, отдел моделирования, отдел прочности, отдел неметаллических материалов и покрытий, отдел испытаний, технический отдел, который занимался описанием конструкции ракет, описанием технологии их эксплуатациии и хранения, разработкой соответствующих инструкций и т.д. В состав этого отдела входило бюро высококвалифицированных художников, которые оформляли рисунки к техническим и технологическим описаниям и инструкциям, а также готовили великолепные плакаты, с которыми Л.В. Люльев ездил в СМ и ВПК для защиты своих предложений и новых разработок. Были также созданы типография и фотолаборатория. Но, что очень важно отметить, был создан ряд лабораторий, оснащенных современным оборудованием для наземной отработки ракет.

Территория завода сильно расширялась. Строились новые цеха в том числе по противолодочной тематике, в которые перебазировались цеха с территории Уралмаша. Началось строительство новых здании для ОКБ-8. Вновь созданные отделы оснащались современным оборудованием. Ведущие вузы страны направляли в ОКБ-8 студентов-дипломников, которые сразу подключались к разработкам, а затем защищали свои дипломы в ОКБ-8 и уже в качестве инженеров продолжали работу в ОКБ. Наряду со сдачей на вооружение комплекса “КРУГ“ с ракетой 3М8, по заказу ВМФ шла разработка ЗРК М-31 с ракетой КС-42 на базе ракеты 3М8. В связи с развернувшимися работами по противолодочной тематике (ракета 81Р) и по ЗРК М-31 с ракетой КС-42 возросло количество новых смежных организаций, с которыми необходимо было согласовывать ТУ, ТЗ сроки их выполнения и т.д.

В связи с новыми направлениями в работе ОКБ-8 возникла необходимость в математическом моделировании, в разработке программ по эффективности, по разработке программ, позволяющих дать наиболее полную оценку вероятности поражения и т. д.

Для помощи своим специалистам в этих вопросах Л.В. Люльев привлек одного из лучших учеников академика Н.Н. Красовского — руководителя Института Математики и Механики Уральского Филиала Академии Наук СССР. Н.Н. Красовский — признанный во всем мире специалист в области математической теории управления и устойчивости движения. Приглашенный Л.В. Люльевым ученик Н.Н. Красовского был молодой кандидат физико-математических наук Ю.С. Осипов, впоследствии академик и Президент Академии Наук Российской Федерации.

Л.В. Люльев внимательно следил за политической обстановкой в мире и связанными с этим тенденциями в развитии зенитной и зарождающейся тогда противоракетной тематики за рубежом. Он обладал удивительной конструкторской и общеинженерной интуицией, предвидел будущие тенденции и требования к ракетам ПВО и в инициативном порядке начинал проработку будущих ракет и их модификаций. Поэтому Постановления СМ СССР о создании новых комплексов ПВО и ПРО никогда не заставали его врасплох.

В его огромном кабинете за его рабочим столом на стене висел плакат, на котором огромными буквами было написано:   НЕ СУЕТИСЬ!

И это видел каждый, кто входил в его кабинет.

Сразу после присоединения тематики по ракете 81Р часть работников ОКБ-8 была перепрофилирована на противолодочную тематику. Это коснулось и автора данной публикации.

На одном из первых совещаний по отработке ракеты 81Р встал вопрос о сохранении всех ее функциональных возможностей при воздействии удара о воду и гидродинамических сил при ее дальнейшем погружении. Ударные нагрузки на ракету 81Р возникают при ее приводнении и при воздействии на ПЛ ударной волны от атомного взрыва, когда ракета находится в торпедном аппарате. Гидродинамические нагрузки возникают после полного погружения ракеты в воду. Головная часть 81Р была унифицирована с ГЧ ракеты 82Р (Главный конструктор Н.П. Мазуров). Последняя предназначалась для борьбы с подводными лодками и надводными целями и была снабжена ядерным зарядом мощностью в 5 кт. Поскольку ее приводнение происходило с малыми углами входа в воду, то во избежание рикошета носовая часть ГЧ оканчивалась диском диаметром 250 мм. Ракета 81Р приводнялась с очень большими углами входа в воду и огромными скоростями (свыше 300 м/сек). В результате при контакте с поверхностью воды пластмассовый обтекатель, прикрывающий носовую оконечность ГЧ, мгновенно разрушался, и носовая часть своим диском ударялась о воду. В результате ракета испытывала огромный ударный импульс, мощность которого по расчетным оценкам доходила до нескольких миллионов лошадиных сил в течение долей секунды. При дальнейшем погружении решетчатые рули отламывались, а от диска образовывалась большая каверна, внутри которой некоторое время находилась ракета и которая оказывала стабилизирующее воздействие на ракету. По мере погружения скорость падала, каверна исчезала, и ракета, будучи неустойчивой без рулей, переворачивалась, на нее начинали действовать поперечные гидродинамические силы и ракета разламывалась по стыкам. Факт разрушения при нисходящей ветви траектории ракеты со штатной автоматикой взрыва и макетной БЧ при сбросах с высоты 10 км самолетом ТУ-16КСР2 фиксировался разноцветной крошкой. Каждый цвет закладывался в разные отсеки, и после их разрушения крошка всплывала. Перед Л.В. Люльевым встали, в числе прочих, три задачи:

1. Обеспечить гарантированный подрыв СБЧ на заданной глубине и в заданное время после приводнения ракеты.

2. Обеспечить функционирование всех систем ракеты при воздействии на нее ударного импульса от ядерного взрыва при нахождении ее внутри торпедного аппарата.

3. Обеспечить пожаро-взрыво-безопасность ракеты во всех случаях ее эксплуатации.

Часть работы по п.1. была выполнена ВНИИА им. Н.Л. Духова (Главный конструктор В.А. Зуевский), который разработал и надежно отработал крешерную защиту автоматики подрыва СБЧ и гарантировал работоспособность автоматики при времени воздействия ударной силы при контакте с водой ракеты и ее погружении на всю длину.

После рарушения ракеты на глубине сохранение работоспособности автоматики взрыва было неизвестно. Согласно ТТЗ срабатывание СБЧ должно происходить через 11 сек. после контакта ракеты с водной поверхностью, т.е. после ее полного погружения на глубину 130 м.

В начале декабря 1964 года Л.В. Люльевым было проведено совещание по решению п.1.

Был рассмотрен и принят для реализации ряд предложений по обеспечению условий ТТЗ после приводнения ракеты. Автором настоящей публикации было высказано предположение о том, что если работоспособность автоматики срабатывания СБЧ сохраняется даже после разрушения ракеты под водой, то тогда может отпасть неободимость в ряде мероприятий. “Вот Вы и займитесь этим вопросом, — сказал Л.В., — и через месяц представьте Ваши предложения“.

Мне удалось ознакомиться с работами известного американского ученого Коула, который занимался подводными взрывами и разработал довольно точную методику по определению глубины подводного взрыва. Для этого необходимо было знать вес заряда, конструктивные параметры его оболочки и, главное, определить период первой пульсации после взрыва. После моего доклада Л.В. было принято решение о разработке макета ракеты для проведения этих испытании. Кроме курирования разработки макета ракеты пришлось съездить в Ленинград в НИИ, где был заказан временной механизм с задержкой в 11 сек после удара о воду, в Москву, в НИИ-1 ГКОТ к Надирадзе, с которым договорился о поставке с полигона в Севастополе полностью укомплектованной ГЧ с тротиловым зарядом в 100 кг, в Севастополь, где договорился с начальником полигона о времени поставки ГЧ на полигон в Феодосии и, наконец, в Феодосию (начальник полигона контр-адмирал, Герой Советского Союза, Почетный Гражданин Севастополя С.Н. Котов). Вместе с сотрудниками полигона были разработаны высокочувствительные гидрофоны, которые опускались в воду с борта корабля, на котором устанавливалась записывающая аппаратура, а с другого корабля сбрасывались глубинные бомбы с зарядами тротила весом от 10 до 100 кг. Отрабатывался период первой пульсаци. В июле 1965 года всё было отработано. Собран макетный вариант ракеты, в корме которой размещался пороховой ускоритель, запускаемый после отделения от самолета на безопасном расстоянии и обеспечивающий скорость приводнения, соответствующую натурной. Прилетел из Острова ТУ-16 КСР2. Испытания проводились следующим образом. В море выходил катер-цель (КЦ), на котором были установлены отражатели, эквивалентные отражению крейсера. На КЦ устанавливались гидрофоны и записывающая аппаратура. Самолет на высоте 10 км делал круг, по коду сообщал „ЦЕЛЬ ВИЖУ“ и ложился на боевой курс. Перед сбросом с самолета проходила команда СЕВ (счет единого времени), и производился сброс с недолетом до КЦ в 1000 м. По этой команде на КЦ автоматически включалась записывающая аппаратура. Гидрофонами фиксировался удар о воду, а затем через 11 секунд — подводный взрыв.

В конечном итоге в результате всех проведенных мероприятий была надежно отработана система подрыва СБЧ согласно ТТЗ.

Реализация п. 2 проводилась на технической площадке полигона в НИИ „ГЕОДЕЗИЯ“.

Из судостроительного предприятия в НИИ „ГЕОДЕЗИЯ“ был доставлен штатный торпедный аппарат, в который закладывалась ракета 81Р с макетной БЧ. Величина и время импульса при атомном взрыве были заданы ТЗ. Была создана установка, на которую подвешивался ТА с размещенной внутри него ракетой и производился сброс на металлическую опору. Предварительно проводилась отработка необходимых условий сброса для воспроизведения заданных величины и времени импульса. После испытаний ракета извлекалась из ТА и отправлялась на КИС, где из штатной АЭРВД-100 (Главный конструктор А.С. Абрамов, НИИ-25, Минавиапром), которой укомплектовывалась ПЛ, вводились данные для проверки функционирования всех систем ракеты.

 

Foto7.  Противолодочная ракета 81Р

Отработка ракеты 81Р и всех последующих вновь разрабатываемых ПЛР при пусках с ПЛ проводилась следующим образом. На ПЛ из АЭРВД-100 в ракету вводились все необходимые данные. После получения ответного сигнала, что все системы ракеты функционируют нормально, производился пуск. В зависимости от дальности ракета проходила под водой короткий или длинный участок, затем разворачивалась с помощью рулей, выходила из воды и дальше продолжала полет по баллистической траектории с помощью инерциальной системы. Функционирование всех систем ракеты при ее движении под водой записывалось на бортовое ЗУ. После выхода ракеты из воды данные ЗУ передавались на телеметрические станции и одновременно передавались телеметрические данные о функционировании систем ракеты на воздушном участке. Одновременно осуществлялись ВТИ (внешнетраекторные измерения). Все полученные данные расшифровывались и анализировались группой анализа, которая вместе с конструкторами, телеметристами, управленцами и др. формировалась в ОКБ и отправлялась на полигон в Феодосию для сборки, подготовки ракет к пуску и проведения испытаний.

Испытания военной техники, особенно ракетной, всегда связаны с опасными ситуациями. Я не буду приводить примеры, которые кончались травмами или гибелью людей. Расскажу о нескольких случаях, связанных с испытаниями ракеты 81Р и случаем при сборке другой ракеты в НИИ „Геодезия“.

Как рассказывалось выше, нисходящий участок траектории ракеты 81Р и ее функционирование после приводнения отрабатывалось сбросами с самолета ТУ-16 с высоты 10 км. Так как приводнение ракеты в реальных условиях происходило со сверхзвуковой скоростью, то в ее кормовой части устанавливался пороховой двигатель, который запускался после отделения ракеты от самолета, и при этом переход к сверхзвуковой скорости сопровождался громовым раскатом.

Очередные испытания происходили на траверсе мыса Меганом, вблизи нейтральных вод, где была большая глубина.

ТУ-16 делает “коробочку“, а мы в это время на КЦ устанавливаем гидрофоны и заканчиваем подготовку аппаратуры для фиксации удара ракеты о воду и последующего подводного взрыва.

Во время испытаний всем кораблям запрещено входить в эту зону. С этой целью быстроходный торпедный катер объезжал границу испытаний и заставлял все корабли стопорить ход.

В это время на горизонте вдоль кромки нейтральных вод появляется зарубежный корабль с туристами на борту и полным ходом идет к району испытаний. По коду получаем сообщение „цель вижу“ и через несколько минут „ложусь на боевой“. Всегда после этого сообщения к нам буквально подлетал торпедный катер. Мы прыгали в него и он на всех парах несся к берегу, дабы на нас не свалилось 2,5 тонны со скоростью 420 м/сек.

Торпедный катер буквально летит к кромке нейтральных вод и по громкой связи и семафорами требует, чтобы корабль остановился. Вся палуба забита пассажирами. Проходит команда „СЕВ“, а затем“ СБРОС“. И вдруг раздается громовой раскат и „нечто“ с огненным хвостом несется к поверхности воды. Мы видим, как на корабле показывают руками, а „нечто“ входит в воду с огромным фонтаном брызг и нам кажется, что ракета вошла в воду рядом с кораблем. Конечно ни о какой эвакуации нас не могло быть и речи.

Второй случай произошел в НИИ „ГЕОДЕЗИЯ“, на огромной территории которого размещены площадки, где проводятся различные испытания различных видов вооружений. Площадки отстоят одна от другой на несколько километров и утром работников развозят по площадкам автобусами и поездом. После работы их таким же образом привозят к проходной.

На нашей площадке несколько корпусов, в том числе сборочные и отдельно административное здание, которое отстоит от ближайшего сборочного цеха примерно на 100 м.

Однажды при перемещении порохового двигателя по цеху с помощью тельфера произошло касание его кромки с полом. Возникла искра и двигатель заработал. Оборвав трос, он начал перемещаться по цеху. Люди бросились к дверям. С большим трудом их удалось открыть и выбраться наружу. Как мне рассказал сотрудник площадки, двери не открывались потому, что выгорал воздух внутри цеха и образовалось разряжение, а двери открывались наружу. Цех был сильно разрушен, но, к счастью, обошлось без жертв.

При подготовке очередных испытаний ракеты 81Р для отработки нисходящего участка траектории на аэродром „Кировское“ прилетел с Острова новый экипаж. Надо было произвести контрольный облет с подвешенной ракетой и проверить работу пульта, который был разработан нашими специалистами и с помощью которого подавались различные команды, передаваемые на КЦ, и вводились данные в ракету перед сбросом.

Рано утром, погрузив ракету, мы выехали из Феодосии в Кировское. Приехали. Самолет стоит на стоянке. Мы провели подвеску ракеты, и самолет, вырулив на взлетную полосу, пошел на взлет.

Примерно минут через 50 ТУ-16 заходит на посадку, пролетая над нами. Я ребятам говорю: „Кажется нет ракеты“. „Брось шутить“, - отвечают. Самолет разворачивается в конце полосы и движется к стоянке. Подъезжает. Ракеты действительно нет. Экипаж понуро спускается по трапу.

Штурман-оператор кричит: „Я не виноват! Я всё делал правильно! Я проверял команду СЕВ и она отцепилась!“

На море всегда интенсивное движение кораблей: грузовых, танкеров, пассажирских.

Какая катастрофа могла произойти — понятно. Хорошо, что всё обошлось.

Причина оказалась в том, что наш сотрудник, ответственный за пульт (не буду называть его имя), перепутал концы команды „СЕВ“ и „СБРОС“.

Летом 1966 года во время испытаний ракеты 81Р, на которые прилетел Л.В.Люльев, пришло известие о присвоении ему звания Героя Социалистического Труда. Это событие отмечалось всей экспедицией.

В1966 году ОКБ-8 перешло из системы ГКОТ в Министерство Авиационной Промышленности и по инициативе Л.В. Люльева стало именоваться СМКБ “НОВАТОР“.

В 1967 году за выдающийся вклад в разработку новейших образцов ракетного оружия Л.В. Люльеву присуждена Ленинская Премия.

С февраля 1965 года по май 1967 года был выполнен 21 пуск ракет 81Р. Госиспытания ПЛРК „Вьюга“ с ракетой 81Р были проведены с 16 мая по 25 июля. Всего 17 пусков. В итоге комплекс „Вьюга“ по результатам испытании был принят на вооружение Постановлением СМ СССР от 4.08.1969 года.

НОВОЕ ПОКОЛЕНИЕ ПРОТИВОЛОДОЧНЫХ РАКЕТ

В декабре 1969 года вышло Постановление СМ СССР, которое требовало разработать противолодочные ракеты для подводного и надводного базирования калибром 533 мм и 650 мм с целью активного противодействия ПЛ противника, несущих баллистические ракеты. Этим же Постановлением предусматривалась разработка противолодочных ракет с боевыми частями в виде самонаводящейся торпеды или СБЧ, т.е. с ядерным зарядом. Разработка этих ПЛР поручалась СМКБ „НОВАТОР“.

Чтобы была понятна актуальность задачи, поставленной СМ СССР в декабре 1969 года о создании средств борьбы с подводными лодками, несущими баллистические ракеты, приведу данные о потенциальных возможностях США и их союзника Великобритании на период с 1960 года по 1980 год.

Все перечисленные ПЛ являются атомными. Как видно из приведенной таблицы, баллистическими ракетами подводного базирования покрывались все страны Варшавского Договора и большая часть СССР.

Поэтому борьба с подводными лодками, несущими баллистические ракеты, была тогда и остается по сей день актуальнейшей задачей.

Ракетным противолодочным комплексам (РПК) были присвоены следующие названия:

РПК-6“ Водопад“ с ракетами 83Р и 84Р

РПК-7 „Ветер“ с ракетами 86Р и 88Р

РПК-6М „Водопад НК“ с ракетами 83РН и 84РН (надводный старт). Головные части ракет 84Р, 88Р, 84РН оснащались ядерным зарядом, а головные части ракет 83Р, 86Р, 83РН — самонаводящимися торпедами и, следовательно, должны быть отделяемыми, но тогда должны быть отделямыми и ГЧ с СБЧ. И Л.В. Люльев принимает решение сделать максимально унифицированными все типы противолодочных ракет.

  

 

Foto8.  Погрузка ракеты 83Р

Требования по габаритам предопределяли сложности при разработке конструкции ракеты и ее комплектующих. Кроме того, было необходимо согласовать с разработчиками подводных лодок и надводных кораблей изменения в конструкции торпедных аппаратов. На атомных ПЛ проектов 671 и 671РТ (разработчик СКБ-143 „МАЛАХИТ“, Главный конструктор Р.А. Шмаков) казенные части верхних ТА калибром 650 мм вставлялись в прочную герметичную камеру, что обеспечивало надежную работу АЭРВД-100, предназначенной для ввода данных в ракету.

В отличие от штатных ТА калибром 533 мм и 650 мм на этих ТА были сделаны прорези в обтюрирующих кольцах для прохода продольного кабеля ПЛУР на наружной поверхности ракет, прикрытой обтекателем. Кроме того, в этих ТА сделаны дополнительные фигурные направляющие дорожки для снятия предохранителя запуска двигателя, а также вмонтированный в крышку ТА кабельный разъем под АЭРВД-100 для предстартовой проверки ПЛУР и введения в их БСУ необходимых данных.

Поскольку головные части должны быть отделяемыми, то ракеты становились классическими носителями БЧ.

С учётом опыта создания и отработки ракеты 81Р осуществлялись все максимально возможные наземные испытания: на ПАЗ (противоатомная защита), на ПВБ (пожаровзрывобезопасность), на прострел). Все эти испытания проводились в НИИ „ГЕОДЕЗИЯ.“

Отрабатывлась система разделения головных частей от ракетной.. Л.В. Люльеввсегда ставил задачу перед коллективом о максимальной отработке систем ракеты в наземных условиях.

Скорость приводнения торпеды должна быть в пределах 55-58 м/сек. Отработка ее функционирования проводилась ее разработчиком НПО „УРАН.“ Скорость приводнения головной части с СБЧ должна быть в пределах 110-120 м/сек. Проверка прочности корпуса головной части с весовым макетом СБЧ и всей системой ее функционирования проводилась сбросами с вертолета, на котором крепилась установка с тросом, один конец которого крепился к головной части, а другой — к полому коническому бую, положительная плавучесть которого была больше веса ГЧ. После сброса буй всплывал, и корабль-торпедолов зачаливал его и через клюз, наматывая трос на барабан ТЛ, извлекалась ГЧ.

Подрыв СБЧ должен происходить на глубине 200 м. Корпус ГЧ разрабатывался СМКБ „Новатор“. Для проверки функционирования систем СБЧ с макетом БЧ после приводнения была разработана конструкция ГЧ, в которой предусматривалась возможность размещения записывающего устройства и его отстрел и всплытие с глубины 200 м.

Общая схема пуска ПЛР с подводных лодок была следующей. Через АЭРВД-100 на борт ракеты вводились полетные данные. Выстреливание ракеты из ТА производилось сжатым воздухом. После покидания ТА раскрывались решетчатые рули и запускался двигатель. В зависимости от дальности подводный участок был короче или длиннее. Затем ракета разворачивалась и выходила из воды с работающим двигателем, тяга которого обнулялась в зависимости от длины подводного участка и далее ракета летела по баллистической траектории в район возможных положений цели под воздействием инерциальной системы управления.

С целью обеспечения скоростей приводнения, при которых надежно функционируют головные части при входе в воду, к их корме крепился контейнер, в который укладывался парашют. Контейнер закрывался крышкой, которая воспринимала давление газов при отстреле ГЧ от ракеты. После отделения ГЧ от ракеты-носителя последняя с помощью рулей совершала маневр уклонения от места отстрела и падала в воду. Если в качестве ГЧ использовалась торпеда, то после отделения раскрывался парашют и тормозные щитки, установленные на контейнере, обеспечивали заданную скорость приводнения. При приводнении контейнер отделялся, и торпеда входила в воду. После её погружения отстреливалась крышка водозаборника, и морская вода поступала в серебряно-магниевую батарею и активировала ее, после чего начинали фнкцинировать все системы торпеды, обеспечивающие активный поиск цели. Торпеда УМГТ-1 (универсальная малогабаритная торпеда) разработана НПО „УРАН“ Минсудпрома СССР (Главный конструктор В.А. Левин). Это бесследная электрическая самонаводящаяся торпеда калибром 400 мм с активно-пассивной акустической системой самонаведения и водометным двигателем, обеспечивающим скорость торпеды 41 узел. Системы торпеды анализировали и отсеивали ненужные сигналы, пока не появлялся соответствующий отражённому от ПЛ. Торпеда наводилась на цель и ее поражала.

На ракете 84Р в такой же контейнер укладывался рифованный парашют и на контейнере отсутствовали тормозные щитки. Отделение ГЧ, маневр уклонения ракеты и отделение контейнера при приводнении происходили так же, как описано выше. Рифованный парашют обеспечивал заданную скорость приводнения. Головная часть погружалась на 200 м, где происходил её подрыв.

На ракетах 86Р (c торпедой) и 88Р (с СБЧ) для снижения скорости в районе цели устанавливались тормозные щитки, которые обеспечивали необходимую скорость при отделении головных частей. Все остальное происходило так же, как описано выше.

 

 

Foto9.  Ракета 88Р РПК-7 «Ветер»

При отработке ракет с надводным стартом возникли сложности. Проблема заключалась в том, что при надводном старте в условиях боевого использования при сильном волнении и качке корабля контакт ракеты с водой может происходить с очень малыми углами входа и даже есть вероятность контакта с водой одновременно вдоль всей образующей корпуса ракеты — так называемыи плоский удар. Морские испытания разрешалось проводить при волнении моря не более 2-х баллов. Поэтому проверить сохранение функции приборов и всех систем ракеты и головной части в реальных условиях приводнения было невозможно.

Одна из пяти глав диссертации автора настоящей публикации была посвящена разработке математической модели погружения в воду плоскосимметричных и осесимметричных тел. Она позволила рассчитывать распределение давлений по всей смоченной поверхности погружающегося тела и коэффициенты сил во всем диапазоне углов килеватости. Угол килеватости — это угол между касательной в точке пересечения контура погружающегося тела с горизонтальной (невозмущённой) поверхностью жидкости и самой этой поверхностью. В простейших случаях при вертикальном погружении клина единичной длины - это угол между гранью клина и горизонтальной поверхностью жидкости, а в случае конуса — это угол между образующей конуса и горизонтальной поверхностью жидкости. В случае клина при угле килеватости 0 град. мы имеем погружение (удар) пластинки о воду, а при угле килеватости 90 град. мы имеем погружение грани. В случае конуса при угле килеватости 0 град. мы имеем удар диска о воду, а при угле килеватости 90 град. мы имеем погружение иглы. Расчеты коэффициентов сил, проведенные по разработанной методике во всем диапазоне углов килеватости, полностю совпали с экспериментальными данными, полученными в лабораториях США, Японии и в ЦАГИ.

Дальнейшая разработка полученных в диссертации результатов позволяла рассчитать изменение свободных границ жидкости и кинематические параметры вдоль ее поверхности при погружении тел, а также рссчитать нагрузки на надстройки приводняющихся тел и нагрузки при пологом входе цилиндрического тела в воду и при его плоском ударе, т.е. при ударе образующей цилиндра. Результаты этих разработок были опубликованы в журнале „Оборонная техника“ в конце 70-х или в начале 80-х годов.

Оказалось, что при очень пологом входе в воду изменение величины гидродинамической силы зависит от скорости распространения смоченной поверхности и распределения нормальных скоростей вдоль этой поверхности, т.е. если сбрасывать цилиндр с разных высот с разными углами наклона к горизонтальной поверхности жидкости, то можно также смоделировать приводнение ракеты при надводном старте в условиях качки и волнения.

Результаты этой работы были доложены Л.В. Люльеву. И сразу закипела работа. Я полетел в Ленинград в ЦНИИ им. А.Н. Крылова. Но там сказали, что подобная работа потребует много времени для подготовки, и они не гарантируют качество испытаний. Лечу в Москву, в ЦАГИ.

У них на Московском море есть хорошая база. Но у них нет возможности обеспечить сбросы. Еду в Красноармейск в НИИ „ГЕОДЕЗИЯ“. С руководством НИИ обо всём удалось договориться. На одной из площадок будет предоставлен многоканальный измерительный комплекс, по нашим данным будет подготовлен водоем, будет подготовлен многотонный кран для сброса, помещение для сборки ракет и подготовки их к испытаниям. С НИИ „ГЕОДЕЗИЯ“ был заключен договор в июне, а уже в октябре всё было готово к испытаниям. Конструкторами КБ был спроектирован электрозамок для подвески изделия к крану и система подвески, обеспечивающая задаваемый угол наклона изделия при сбросе. Вдоль всего изделия, начиная от головной части, была нанесена краской белая полоса, которая при скоростной киносъемке, проводимой при каждом сбросе, позволяла уточнить угол подхода изделия к поверхности водоема. При сборке ракеты и головной части на всех блоках и приборах в трех плоскостях устанавливались тензодатчики, сигналы от которых передавались по кабелю через разъем в кормовой части ракеты на тензостанцию. Для проведения испытании, кроме группы специалистов КБ „НОВАТОР“, прибыли специалисты из ВНИИА, НПО „УРАН“, НИИ 25. Руководить испытаниями было поручено автору настоящей публикации. Испытания начались в конце октября 1976 года и продолжились до 10 ноября, а затем возобновились в середине мая 1977 года и продолжались до сентября. После  испытаний проводилась расшифровка и анализ измерений, а затем изделия отправлялись в КИС, где проводилась комплексная проверка функционирования всех систем ракеты. В результате испытаний выявилась необходимость в проведении противоударных мероприятий для ряда блоков и приборов.

Ракетами 83РН и 84РН вооружались РК проекта 11442, РК проекта 1164, БПК проекта 11551 «Адмирал Чабаненко», СКР проекта 11540.

Программа пуска с этих кораблей практически не отличалась от пуска с ПЛ. Ракета выстреливалась из ТА сжатым воздухом. После покидания ТА, пока ракета находится в водухе, открываются решетчатые рули, ракета входит в воду, погружается на расчетную глубину, затем запускается двигатель и далее всё происходит так же, как и при стрельбе с ПЛ на заданное расстояние.

РПК-6 „Водопад“ с ракетами 83Ри 84Р и РПК-7 „Ветер“ с ракетами 86Р и 88Р оснащались АПЛ.

Их испытания и отработка проводилась на опытных ПЛ, переоборудованных по типу проекта 613РВ. На этих лодках проводились заводские, лётно-конструкторские и государственные испытания.

Следует отметить, что никому в мире не удалось создать комплекс с противолодочной ракетой, стартующей из надводного положения, аналогичный РПК-6М „ Водопад-НК“.

Таким образом, с августа 1964 года по 1984 год были разработаны и сданы на вооружение 7 типов противолодочных ракет: 81Р, 83Р, 84Р, 86Р, 88Р, 83РН, 84РН.

МОДЕРНИЗИРОВАННЫЕ РАКЕТЫ 3М8

26 октября 1964 года Постановлением ЦК КПСС и СМ СССР был принят на вооружение подвижный зенитный комплекс КРУГ с ЗУР 3М8. Наряду со сдачей комплекса “КРУГ“ по заказу ВМФ шла разработка ЗРК-М31 с ракетой КС-42 на базе ЗУР 3М8.

Одновременно с работами по противолодочной тематике начиная с 1965 года шли интенсивные работы по модернизации ракеты 3М8 для модернизированных ЗРК „КРУГ“. На базе ЗУР 3М8 разрабатывались универсальные ракеты для борьбы не только с самолетами, но и с баллистическими ракетами.

С учетом войны во Вьетнаме были модернизированы ЗРК и ракета 3М8. В результате была существенно снижена нижняя граница зоны поражения — с 3000м до 250 м, а ближняя граница зоны уменьшена с 11 до 9 км. Этот ЗРК получил обозначение „КРУГ А“ и был принят на вооружение в 1967 году .

В соответствии с решением ВПК №107 началась разработка комплекса на базе ЗРК ракеты 3М8 для борьбы как с самолетами, так и с баллистическими ракетами типа „Онест Джон“, „Ланс“, „Капрал“, „Сержант“.

Для подрыва или выведения из строя ядерной БЧ на безопасной высоте на ракете 3М8 применена БЧ с поражающими элементами увеличенного веса, а для увеличения вероятности поражения была уменьшена величина промаха. Ближняя граница зоны поражения уменьшена до 9 км, а верхняя граница увеличена до 24,5 км. Этот ЗРК получил обозначение „КРУГ М“ и был принят на вооружение в 1971 году.

Дальнейшая модернизация ЗРК „КРУГ“ и ракеты 3М8 позволила уменьшить ближнюю границу зоны поражения ракетой 3М8 до 6-7 км, а нижнюю — до 150м и, кроме того, поражать цель вдогон до дальности 20 км. Этот ЗРК с ракетой 3М8 получил обозначение ЗРК „КРУГ М1“ и был принят на вооружение в 1974 году. Разработка ЗРК „КРУГ“ с ракетой 3М8 была огромным событием в истории отечественного вооружения ПВО. Кроме высокой эффективности при боевом применении, он был первым ЗРК войсковой ПРО, а также первым ЗРК межвидового применения. Разработанная Л.В. Люльевым вместе с созданным им коллективом ракета 3М8 показала огромные возможности, заложенные в ней.

В течение нескольких десятилетий ЗРК КРУГ различных модификаций был основным средством ПВО Сухопутных войск СССР, стран Варшавского договора и ряда стран Ближнего Востока.

В 90-х годах на этапе завершения боевой карьеры ЗРК“ КРУГ“ на базе ракет семейства 3М8 в КБ „НОВАТОР“ учениками Л.В. Люльева была разработана радиоуправляемая ракета-мишень 9М319 „Вираж“, имитирующая тактические баллистические ракеты с дальностью до 120 км.

ПРОТИВОРАКЕТЫ

В мае 1961 года ВПК было принято решение о разработке системы ПРО от перспективного аэродинамического и баллистического оружия.

Ракета ПРО малой дальности под индексом 5Я26 начала разрабатываться в   ОКБ-2 „ФАКЕЛ“ в 1965 году. Она была твердотопливной, двухступенчатой. В 1969 году этот вариант был забракован и разработку ракеты 5Я26 передали в СМКБ «НОВАТОР» Л.В. Люльеву.

Им был предложен одноступенчатый вариант ракеты для перехвата ядерных ГЧ баллистических ракет на высотах до 50 км. Эта ракета входила в состав комплекса С-225 „АЗОВ“.

К этому времени по заданию Л.В. Люльева созданный им ранее Отдел неметаллических материалов и покрытий совместно с ВИАМ и другими организациями искал и разрабатывал способы и материалы теплозащитных покрытий в том числе металлокерамику. Кроме того, по инициативе Л.В. Люльева был построен Антенный павильон, в котором отрабатывались приёмо-передающие устройства для применения в условиях воздействия различных видов помех.

При создании этой ракеты Л.В. Люльеву вместе с коллективом предстояло решить сложнейшую задачу: обеспечить ее разгон всего за несколько секунд до скорости 4 км/сек (половина первой космическои скорости), при этом стартовое ускорение достигало 300g. Такой разгон мог обеспечить двигатель на быстро горящем смесевом топливе (Главный конструктор Л. Козлов). Корпус ракеты при таких скоростях нагревался до температуры свыше 2000 град., и на его поверхности образовывалась плазма, препятствующая прохождению радиосигналов. Для защиты ракеты и ее оборудования от высоких температур и перегрузок Л.В. Люльев выполнил конструкцию ракеты в виде конуса с теплозащитным покрытием без выступающих элементов. Бортовая аппаратура управления и стабилизации имела малый вес и габариты. Для перехвата ГЧ противника в верхних слоях атмосферы боевой цикл сжимался до нескольких секунд, в течение которых радиолокаторы должны обнаружить и захватить цель на автосопровождение, ЭВМ — пролонгировать ее траекторию, а противоракета — долететь до расчётной точки и поразить цель. Антенны приемника и ответчика команд располагались попарно по 2 шт. на корпусе ракеты. Экранирование антенн от плазмы происходит впрыском фреона или аналогичной жидкости. Органы стабилизации и управления — газоструйные. На начальном участке - за счет впрыска в сопло продуктов сгорания из камеры РДТТ, а на конечном участке - с использованием импульсных микродвигателей, направленных перпендикулярно оси ракеты. Боевая часть с системой подрыва разработана в КБ-11 (Главный конструктор Качарянц С.Г.).

Ядерный боевой блок с начинкой из плутония-239 разработан ВНИИЭФ (г. Арзамас-16) под общим руководством Ю.Б. Харитона.

Другой вариант БЧ — осколочный, направленного типа. Ракета 5Я26 в составе системы С-225 предназначалась для ПВО страны. Это была высокомобильная система на автомобильном шасси. Ее высокие тактико-технические характеристики заставили американцев поднять шум. Они заявили, что эта система является попыткой СССР создать мобильную систему ПРО, которая была запрещена Договором по ПРО от 1972 года. Поэтому было принято решение приостановить дальнейшую разработку этой системы.

Foto10.  Схема ракеты 5Я26 (53Т6)

 

Но началась разработка стационарной системы ПРО А-135 с доработанной под шахтный вариант ракетой 5Я26, которая получила обозначение 53Т6.

Вот что говорил руководитель КБ ОМ В.П. Бармин, разработчик ШПУ для ракеты 53Т6: „Противоракета Л.В. Люльева 53Т6 вылетает из шахты как пуля“. Многотонная крышка шахты сдвигается за 0,4 сек., а затем автоматика, получив сигнал о раскрытии крышки, обеспечивает сигнал на пуск ПР. В июле 1979 года ракета 53Т6 прошла летные испытания на полигоне Сары-Шаган в составе системы ПРО А-135, где противоракета 53Т6 осуществила перехват баллистической ракеты. Серийное производство было развернуто в Свердловске на Машзаводе им. М.И. Калинина.

По словам Главкома РВСН В. Яковлева, „в ракете 53Т6 заложен технический и научный задел, который можно рассматривать как дальнюю перспективу. По ряду параметров ракета 53Т6 не имеет аналогов в мире“. Генеральный конструктор А-135 А. Басистов заявил, что „система с ракетой 53Т6 показала значительные запасы по всем параметрам. Скоростные противоракеты Л.В. Люльева 53Т6 могут осуществлять поражение баллистических целей на дальностях в 2,5 раза больших и на высотах в 3 раза больших, чем мы их аттестовали. Система готова выполнить задачи по поражению низколетящих спутников и другие боевые задачи. По ряду параметров 53Т6 не имеет аналогов в мире, а по тяговооруженности и допустимым перегрузкам превышает лучшие мировые образцы в 1,5 раза“. Эти оценки можно отнести ко всем ракетам, разработанным Л.В. Люльевым.

В связи с истечением 10-тилетнего срока эксплуатации ракет 51Т6 и 53Т6 командование ВКО было вынуждено поставить вопрос о продлении срока их службы. Испытания проводились до 2006-го года. В результате ракета 51Т6 была снята с вооружения, а ракете 53Т6 продлен срок службы. В настоящее время ракета ближнего перехвата 53Т6 в системе А-135 является единственным средством, прикрывающим Москву.

УНИВЕРСАЛЬНАЯ СИСТЕМА С-300В

27.05.1969 года вышло Постановление ЦК КПСС и СМ СССР о разработке для ВС максимально унифицированной зенитно-ракетной системы, получившей название С-300.

Главный разработчик системы — ЦКБ „АЛМАЗ“ — имел к этому времени опыт создания ракетных систем ПВО и ПРО и в кооперации с КБ „ФАКЕЛ“ вел проектные работы по созданию единого комплекса средней дальности для Сухопутных войск, Войск ПВО и ВМФ с унифицированной ракетой. Все требования, выдвинутые к ЗРК Сухопутных войск, в ходе проведения проектных работ не были удовлетворены при использовании единой ракеты для комплекса Сухопутных войск. Поэтому после отказа ОКБ „ФАКЕЛ“ от разработки вариантов ракеты для Сухопутных войск зта работа в полном обьеме была поручена СМКБ „НОВАТОР“.

Комплекс, получивший название С-300В, является фронтовым средством ПВО и ПРО и предназначается для поражения баллистических ракет наземного (типа „Ланс“ и „Першинг“ с дальностью до 740 км) и авиационного (типа „SRAM“) базирования, крылатых ракет, самолетов стратегической и тактической авиации, постановщиков активных помех в условиях массированного применения указанных средств воздушного нападения.

На С-300В использовались ЗУР двух типов:

1. 9М82 (масса 5800 кг, длина 9,9 м, вес БЧ 150 кг, причем вес одного осколка 15 гр., чем достигается сплошной круговой поток поражения), максимальная скорость полета 2400 м/сек.

Ракета 9М82 предназначалась в основном для поражения отделившихся головных частей баллистических ракет типа „Першинг“ на дальности до 100 км.

С3-300В с ракетой 9М82 способна защитить площадь в 500 кв.км от удара 4-х БР одновременно (американский „ПЭТРИОТ“ способен прикрыть только 150 кв.км).

 

Foto11. Ракета 9М82

2. Ракета 9М83 (масса 3500 кг, длина 7,9 м) имела максимальную скорость 1700 м/сек и обеспечивала поражение боевых самолетов, маневрирующих с перегрузкой 7-8 единиц, низколетящих дозвуковых крылатых ракет и одноступенчатых БР типа „SKAD“. Зона досягаемости 75 км. Обе ракеты могли маневрировать с перегрузкой до 20 единиц.

Запускать ракеты могли не только пусковые установки, но и транспортно-заряжающие машины. Конструкции ракет были максимально унифицированы. Они представляли собой двухступенчатые твердотопливные ЗУР, выполненные по схеме “несущий конус“ с газодинамическим управлением первой ступени. На хвостовом отсеке маршевой ступени размещаются 4 аэродинамических руля и 4 стабилизатора. Обе ЗУР были оснащены БЧ направленного действия, что значительно повышало разрушительный потенциал ракеты. Пуск ЗУР производился при вертикальном положении ТПК с помощью порохового аккумулятора давления. После выхода ракеты из ТПК начинался процесс склонения ракеты на заданный угол с помощью нескольких из восьми импульсных двигателей, который завершался к моменту окончания работы стартовой ступени. Наведение на цель проводилось либо системой инерциального управления с переходом на самонаведение за 10 сек. до подлета к цели, либо системой командно-инерциального управления с самонаведением в течение последних 3-х сек. Полета.

   

 

Foto12.  Ракета 9М83

Опытный образец С-300В с ракетой 9М82 прошел совместные испытания на Эмбинском полигоне в 1980-1981 годах и был принят на вооружение в 1983 году под индексом С-300В1.

Совместные испытания полного состава системы с ракетами 9М82 и 9М83 были проведены на Эмбинском полигоне ГРАУ Минобороны в 1985-1986 годах и в полном комплекте поступили на вооружение Сухопутных войск под индексом С-300В. Ракеты 9М82 и 9М83 могут эксплуатироваться в войсках не менее десяти лет без проверок и обслуживания.

ЗЕНИТНЫЙ КОМПЛЕКС „ БУК“ С РАКЕТОЙ 9М38

В соответствии с Постановлением ЦК КПСС и СМ ССС от 13.01.1972 года была начата разработка комплекса 9К37“ БУК“.

Войсковой ЗРК „БУК“ предназначался для борьбы в условиях интенсивного радиопротиводействия с аэродинамическими целями, летящими со скоростями до 830 м/сек на средних и малых высотах, маневрирующих с перегрузками до 10-12 единиц, на дальностях до 30 км, а в перспективе — с баллистическими ракетами типа “ЛАНС“.

Одновременно была определена разработка ЗРК М-22 „УРАГАН“ для Военно-Морского Флота с использованием единой с комплексом БУК зенитной управляемой ракеты. Разработка ракеты 9М38 была поручена СМКБ „НОВАТОР“, отказавшись от привлечения КБ завода № 134, раннее разработавшего ЗУР для комплекса „КУБ“.

Ракета 9М38 была оснащена двухрежимным твердотопливным двигателем (общее время работы — 15 секунд). В передней части ракеты последовательно размещались: полуактивная головка самонаведения, автопилот, источники питания и БЧ осколочно- фугасного типа. Общая схема ракеты Х-образная, нормальная с крылом малого удлинения. Жёсткие ограничения по габаритам обуславливались возможностью использования ракеты 9М38 в комплексе М-22, который разрабатывался для ВМФ. Чтобы уменьшить разброс центровки во время полета, камера сгорания РДТТ была размещена ближе к середине, а сопловой блок сделали с удлиненным газоходом, вокруг которого размещены элементы рулевого привода. У ракеты отсутствует отделяющаяся в полете ГЧ. Длина ракеты 5,5 м, диаметр 400 мм, размах рулей — 860 мм. Поражение цели обеспечивалось на высотах от 25 м до 20 км на дальностях от 3,5 км до 32 км. Скорость полета — 1000 м/сек. Располагаемые перегрузки — до 19 единиц. Зона поражения по высоте от 30 м до 14 км. Вероятность поражения одной ракетой составляла 0,7-0,9.

Вес ракеты — 685 кг, вес БЧ — 70 кг. Конструкция ракеты обеспечивала ее поставку в войска полностью снаряженной, в транспортном контейнере 9А266 и возможностью эксплуатации без проведения регламентных работ и проверок в течение 10 лет.

 

 

 

 

 

 

Foto13.   Ракета 9М38

Комплекс принят на вооружение в 1978 году.

В 1977 году за создание новых видов вооружения Л.В. Люльеву присуждена Государственная Премия СССР.

В марте 1978 года Л.В. Люльев награжден Орденом Трудового Красного Знамени с формулировкой: за выдающиеся заслуги и личныи вклад в дело создания новых видов техники и в связи с 70-летием со дня рождения.

КРЫЛАТЫЕ РАКЕТЫ

„Гранат“

Л.В. Люльев внимательно изучал информацию о зарубежных, прежде всего американских, разработках новых систем вооружения. По данным ГРУ американцы разрабатывали крылатую ракету „Томагавк“ большой дальности с ядерной БЧ и недоступной средствам ПВО.

Л.В. Люльев в инициативном порядке начал разработку подобной ракеты. Он организовал группу конструкторов, которая начала заниматься этой темой в конце  69-го - начале 70-го года.

Официально разработка этой ракеты началась в соответствии с Решением ВПК при Совмине СССР №282 от 19 июня 1975 года.

Разработка крылатой ракеты большой дальности для комплекса морского базирования была поручена СМКБ „НОВАТОР“ согласно Постановлению СМ СССР №282 от 19.06.1975 года. Этим же Постановлением было предложено использовать АПЛ в качестве носителей комплекса, а в качестве пусковой установки использовать ТА калибром 533 мм. Крылатая ракета с индексом КС-122 (3М10), разработанная под руководством Л.В. Люльева, была ответом на создание в США крылатых ракет „SLCM“ и „GLCM“ .

В отличие от американской системы запуска из ТА ПЛ, Л.В. Люльевым со своими сотрудниками — его учениками — была разработана система, в которой из ТА выталкивается капсула-пенал (контейнер), в котором находится ракета, затем запускается стартовый двигатель, раскрываются решетчатые рули, размещенные в районе кормовой части контейнера, с помощью которых последний выходит из воды, а затем отстреливается крышка контейнера, ракета выталкивается из него, раскрываются крылья и хвостовое оперение, запускается маршевый ДГТД и ракета начинает автономный полет.

 

 

 

 

 

 

 

 

Foto14.  Ракета КС-122

Ракета КС-122 выполнена по нормальной аэродинамической схеме. Крылья раскрываются после выхода из контейнера, а в сложенном положении размещаются каждое в свою нишу по бокам корпуса ракеты назад относительно направления полета. Рули направления и высоты, размещенные в кормовой части корпуса, выполнены цельноповоротными и раскладными.

Маршевый малогабаритный двухконтурный газотурбинный двигатель по заданию МАП создавался в Омском моторостроительном КБ (Главный конструктор В.С. Пащенко), которым был разработан встроенный вариант двигателя 36-01 с тягой 450 кг и одновременно для этой же ракеты разрабатывался выдвигаемый пилонный вариант двигателя ТРДД Р-95А-300 (Главный конструктор О.Н. Фаворский). По нетехническим причинам МАП СССР сделал выбор в пользу ТРДД-95А-300.

Тактико-технические характеристики ракты КС-122 :

Длина ракеты маршевая — 6200 мм

Размах крыльев — 3300 мм

Диаметр фюзеляжа — 510 мм

Диаметр капсулы-пенала:

Внутренний — 518 мм

Наружный — 533 мм

Дальность — 2500 км

Скорость макс. — 0,7М

Высота над поверхностью —15-200 м

Глубина пуска — 40 м

Тип БЧ — ядерная 200 кт.

Вариант БЧ — фугасная.

Крылатая ракета большой дальности морского базирования предназначена для использования в составе торпедно-ракетного комплекса (ТРК) С-10 „Гранат“. Разработка этого ТРК по приказу Минсудпрома СССР от 9.12.1975 года поручалась КБ «Малахит» (Главный конструктор Л.А. Подвязников) c использованием, в качестве пусковой установки, торпедного аппарата калибром 533 мм. ТРК С-10 „ Гранат“ с ракетой КС-122 предназначается для решения оперативно-стратегических задач на котинентальном театре военных действий путем поражения административно-политических и крупных военно-промышленных центров с зараннее известными координатами.

Крылатая ракета с небольшим диаметром корпуса имеет малое отражение радиоволн и позволяет атаковать цель на очень малой высоте, что крайне затрудняет своевременное обнаружение ракеты средствами ПВО и ее уничтожение.

Разработка аппаратуры предстартового контроля, системы подготовки и ввода летных данных, бортовой аппаратуры наведения, средств подготовки полетного задания выполнена НИИ Приборостроения МАП (Главный конструктор А.С. Абрамов). Блоки разных систем БРЭО выполнены в собственных корпусах. Система управления и наведения, выполненная под руководством А.С. Абрамова — автономная инерциальная с коррекцией от рельефометрической кореляционно-экстремальной системы коррекции, которая включает в себя БЦВМ, радиовысотомер, систему хранения цифровых матриц-карт участков коррекции и полетного задания. В основу принципов работы системы коррекции положены работы академика Н.Н. Красовского. Бортовая аппаратура ракеты КС-122 позволяет сравнивать заложенные в памяти ЭВМ данные о профиле рельефа местности по маршруту полета с фактическими данными радиовысотомера и выполнение поставленной боевой задачи в любых погодных условиях, днем и ночью, в условиях любого профиля местности без ограничений местонахождения.

Для обеспечения боевого применения ракеты КС-122, оснащенной экстремальной корреляционной системой наведения, в ВМФ был создан специальный вычислительный центр по формированию цифровых карт местности вероятных театров военных действий и выработке полетных заданий.

Предварительные испытания ракеты были начаты летом 1976 года в районе Феодосии в 4 этапа. Когда проводились испытания по проверке аэродинамических характеристик ракеты пусками с самолета ТУ16-КСР2, экипаж самолета после приземления рассказывал, что не поддается описанию красота картины, когда ракета после отделения раскрывает крылья и рули управления и начинает самостоятельный полет.

Совместные испытания комплекса С10 „ГРАНАТ“ проводились на морском полигоне ВМФ в Неноксе. Летно-конструкторские испытания, разработанные с непосредственным участием Л.В. Люльева, и Госиспытания проводились в Северодвинске.

Пусковой установкой комплекса С10 „ГРАНАТ“ является 533-мм торпедный аппарат (ТА) подводной лодки (ПЛ), корабельная система управления стрельбой, которая представляет комплекс электронного оборудования и устройств, обеспечивающих прием и хранение целеуказания, подготовку заряжания, ввод полетного задания и проведение пуска. Движение контейнера с ракетой после выхода из ТА обеспечивается твердотопливным двигателем.

Перед пуском в ракету вводятся с помощью специального разъема полетные данные, начиная со старта из ТА, с точными координатами цели и данными рельефа местности по маршруту полета ракеты. После получения сигнала о том, что все данные по выходу контейнера из ТА, его движению под водой и после выхода из воды, данные по выходу ракеты из контейнера и ее дальнейшему автономному движению введены правильно, подается команда „ПУСК“.

Ракетный комплекс морского базирования С-10 „ГРАНАТ“ предназначен для размещения на АПЛ пр. 671, 671РТ, 671РТМ, 667А, 670 и 670М и принят на вооружение ВМФ в 1984 году.

Из огромного числа проблем, решаемых при разработке ракеты КС-122 Л.В. Люльевым вместе со своим коллективом, автору настоящей публикации было поручено заниматься двумя:

1. Определить вероятность обледенения ракеты на вероятных маршрутах её боевого использования и способы борьбы с ним, а также определить признаки начала обледенения, которые можно использовать в качестве сигналов для включения выбранной противообледенительной системы. Было исследовано огромное количетво материалов в ЛИИ и гидрометслужбах военной и гражданской авиации. В результате было предложено несколько вариантов.

2. Разработать системы охлаждения бортовых приборов.

Автором был предложен эжекторный метод охлаждения.

На основании анализа большого количества экспериментальных и полуэмпирических исследований, выполненных различными авторами, удалось разработать методы расчета дозвуковых, звуковых и сверзвуковых эжекторов и температур охлаждения. Предложенный метод охлаждения состоял в следующем. Активный (эжектирующий) газ отбирался из одной из ступеней компрессора, а пассивный (эжектируемый) газ отбирался из атмосферы через отверстия в наружной поверхности корпуса ракеты. Эжектируемый газ обдувал охлаждаемые блоки и выбрасывался в атмосферу. Таким образом осуществлялась проточная система охлаждения. Проведенные расчеты и эксперименты показали, что требуемое количество отбираемого активного газа не сказывается на характеристиках двигателя, а эффект охлаждения достаточен.

Из 15 Авторских свидетельств, полученных автором, два, связанные с разработкой ракеты КС-122, особенно дороги, так как среди коллектива авторов во главе с Л.В. Люльевым есть и моя фамилия.

„Рельеф“

Разработка и создание подвижного грунтового ракетного комплекса РК-55 “РЕЛЬЕФ“, сроки его принятия на вооружение с учетом опыта создания комплекса морского базирования „ГРАНАТ“ были заданы Постановлением СМ СССР №108-32 от 4.10.1984 года и поручены СМКБ „ НОВАТОР“.

Оперативно-стратегический комплекс РК-55 „РЕЛЬЕФ“, оснащенный практически такой же ракетой, что и комплекс  “ГРАНАТ“, предназначен для решения задач на континентальном театре военных действий путем поражения административно-политических и крупных военно-промышленных центров с зараннее известными координатами. Комплекс обеспечивает боевое применение в любое время суток и года, в любых метеоусловиях, в условиях гористой и труднопроходимой местности. Ракета, разработанная на базе КС-122, запускается из наземной пусковой установки и оснащена инерциальной системой наведения с коррекцией местоположения, основанной на принципе сравнения с картой местности, введенной в бортовую вычислительную систему перед пуском.

Foto15.  Боковая проекция СПУ 9В 2413

Разработка автономной самоходной пусковой установки (АСПУ), транспортно-заряжающей машины (ТЗМ), машины боевого управления (МБУ) и комплекса наземного оборудования была проведена НПП „СТАРТ“ г. Свердловск. Аппаратура предстартового контроля ракет, бортовое оборудование ракеты, система подготовки и ввода полетных заданий была разработана НИИ-25 МАП (Главный конструктор А.С. Абрамов). На АСПУ размещались: силовой привод пусковой установки, система автономного электропитания, навигационная аппаратура, аппаратура топопривязки и ориентирования, аппаратура стартовой автоматики, аппаратура ввода полетных заданий. Работа всех компонентов аппаратуры обеспечивалась в любой точке позиционного района радиусом 500 км.

Разработка комплекса РК-55 “РЕЛЬЕФ“ была осуществлена в рекордные сроки. Летно-конструкторские испытания велись на полигоне ВВС Минобороны СССР в Ахтубинске. Госиспытания были проведены в 1985-1986 годах. Комплекс РК-55 с ракетой КС-122 был принят на вооружение в 1986 году. Конструкторская документация была передана для серийного производства на Машзавод им. М.И.Калинина (г. Свердловск). Была изготовлена и выпущена первая партия комплекса РК-55, которая была уничтожена по Договору о сокращении РМСД между СССР и США.

ДЕТИЩЕ Л.В. ЛЮЛЬЕВА

Созданное Л.В. Люльевым СМКБ “НОВАТОР“ является уникальным по своей многопрофильности.

Л.В. Люльевым вместе с созданным им коллективом разработано и сдано на вооружение 24 образца ракет различных классов для Сухопутных войск, Военно-морского флота, Военно-воздушных сил, Космических войск. Тактико-технические характеристики этих изделий превосходили зарубежные аналоги и позволили Вооруженным силам страны достигнуть значительного военно-технического превосходства над аналогичными вооружениями зарубежных стран или, по крайней мере, обеспечить необходимый паритет.

Разработанные СМКБ “НОВАТОР“ изделия могли модифицироваться для обеспечения тактико-технических потребностей каждого из названных родов войск.

Разработка, создание и принятие на вооружение этой огромной номенклатуры ракет, не считая разработки и создания пусковых установок, специальных контейнеров для транспортировки и  эксплуатации ракет и различного эксплуатационного оборудования, была осуществлена всего за 27 лет.

К началу 70-х годов коллектив СМКБ “НОВАТОР“ насчитывал более 2500 человек (не считая опытных цехов). Во всех подразделениях КБ всегда царила атмосфера творческого азарта.

Л.В. Люльев умел находить людей, которые „на лету“ схватывали замыслы Главного конструктора, причём, он ради дела иногда ставил на руководящие должности людей, которые обладали умением „пробивать“ со смежниками решения, которые, как говорил Л.В. Люльев, шли в кильватере разработки и условий эксплуатации будущих изделий, а в замы к ним обязательно ставил талантливых людей, но, как говорил Л.В., слишком интеллигентных.

В статье М. Сидорова „Сердце конструктора“ о Л.В. Люльеве приведны высказывания о нем моих коллег.

Ривман З.В. — начальник отдела систем управления ракетами: “Это был Конструктор от Бога. Широкий объем технических знаний удачно сочетался в нем с умением работать с людьми. В нем были обаяние личности, та человеческая энергетика, которой проникались все, кому по долгу службы приходилось с ним общаться. Я пришел в его КБ после присоединения части ОКБ-9 к ОКБ-8 в 1964 году, когда его КБ заканчивало работу над ракетным комплексом „КРУГ“, и я сразу почувствовал творческую обстановку, созданную Главным конструктором. Он знал, кому что поручить, всегда поддерживал инициативу, располагал к себе не строгим окриком, а широким диапазоном знаний, которым готов был поделиться с каждым. Наверное слово „добрый“ к нему могло бы подойти, но скорее это был руководитель, умеющий, если надо, строго спросить“.

Акиндинов П.И. — начальник отдела аэрогидродинамики и двигателей, а позднее зам. Генерального констрктора, с которым я проработал бок о бок с 1958 года до ухода на пенсию: „В марте 1954 года я, выпускник Ленинградского Военно-механического Института, поступил в распоряжение Льва Вениаминовича Люльева. У него был, если можно так выразиться, нюх на людей. Человеком с показной фанаберией он не интересовался, а в том, кто скромен и прост, мог разглядеть в перспективе классного специалиста. Он никогда никого не наказывал за творческие неудачи, памятуя заповедь Эйнштейна, который говорил: „Если бы я не ошибался, откуда у меня был бы опыт в работе“. Л.В. Люльев обладал даром предвидеть новое. И он никогда не считал зазорным в чем-то поучиться у нас“

В КБ оромной популярностью пользовался Театр эстрадных миниатюр (ТЭМ), организованный начальником одного из ведущих конструкторских отделов Виктором Адамовым (выпускник МАИ). Он сам и его коллеги по ТЭМу знали огромное множество бардовских песен В. Высоцкого, Б. Окуджавы, Ю. Визбора и других и прекрасно их исполняли. Виктор сам писал юморные стихи и песни о работе, о нашей жизни в экспедициях. Этим же „страдали“ его коллеги по ТЭМу. Ставились небольшие пьесы, сочинялись песни и стихи, отражающие жизнь коллектива. Всё это преподносилось зрителям с большим юмором. Кроме того у ребят были отличные вокальные способности и на „бис“ они исполняли популярные песни и пародии.

Не меньшей популярностью пользовался и наш КВН, занимавший первые места в городских, областных и республиканских смотрах. Непременным посетителем этих мероприятий был, как мы его назвали, „ПАПА“ т.е. Лев Вениаминович.

Выпускалась огромная газета “ОСА“, в которой в стихотворной и изобразительной формах освещались недостатки и успехи в работе. Непременно во всех корпусах КБ вывешивались поздравления сотрудникам, получившим правительственные, государственные, министерские и другие награды, поздравления с успешной защитой диссертаций или юбилейной датой. В связи с этим не могу не привести стихи, посвященные 70-летию ЛЬВА ВЕНИАМИНОВИЧА, в которых точно отражено отношение коллектива к своему “ПАПЕ“. На оромном полотне, занимавшем почти весь пролет от первого до второго этажа, изображён на пьедестале огромный лев, рядом львица и на всём пространстве до горизонта - маленькие львята. Эта картина сопровождалась следующими стихами:

Пришла пора и царь зверей

Свой отмечает Юбилей!

И ЛЬВА родная стая

Сердечно поздравляет!

 

Пусть не ослабнет острый клык,

Пусть не утихнет грозный рык,

И, взяв добычу на прицел,

Чтоб так же зорко глаз глядел.

 

Пусть нос, как прежде, чует

Откуда ветер дует.

И шкура пусть лоснится

От приближенья львицы.

 

Когда силен, здоров вожак

Нам никакой не страшен враг.

Еще...(примите не во гнев)

ЛЬВА нам заменит только ЛЕВ!

Ваши львята.

Огромный коллектив во главе с „ПАПОЙ“ жил полнокровной жизнью.

К середине 70-х годов в КБ было более двух десятков кандидатов и 3 доктора наук. Авторитет КБ был огромен. Научно-технический Совет (членом которого я имел честь быть четверть века) под председательством Л.В. Люльева заслушивал представляемые сотрудниками КБ диссертации, рассматривал предложения о представлениях к Государственным наградам, запросы о представлениях к званиям член-корров и академиков и направлении ведущих сотрудников КБ на защиту докторских диссертаций специалистам из ведущих НИИ и КБ и т.д.

Следует отметить, что все диссертации сотрудников СМКБ „НОВАТОР“ были выполнены по тематике разрабатываемых изделий. Потоком шли на отзыв авторефераты кандидатских и докторских диссертаций.

В связи с огромной тематикой разрабатываемых изделий возросло число министерств, ведомств, организаций, непосредственно причастных к разрабатывемым СМКБ „НОВАТОР“ изделиям. В этом громадье дел Л.В. Люльев вместе со своими сотрудниками принимал точные и выверенные решения.

Рабочий день в КБ начинался в 8.30 утра. С 8.30 утра и до 9.15 Л.В. принимал сотрудников с подготовленными ими письмами, быстро задавал вопросы, получал ответы и либо подписывал, либо делал замечания и отправлял на доработку. В течение дня в его огромном кабинете рассматривались предлагаемые сотрудниками материалы по разрабатываемым изделиям. Мы поражались феноменальной памяти шефа. Он помнил просьбы и предложения смежников, переписку по ним и оценивал, как они учтены в представленных ему материалах

Несмотря на огромную рабочую нагрузку, он не пропускал ни одного стоящего, по его мнению, спектакля в постановке свердловских театров или московских, если он был в это время в Москве. Он прекрасно знал отечественную и зарубежную литературу, был знатоком истории. У него был свой взгляд, своя точка зрения на любые темы, которых касались его собеседники в редкие минуты отдыха.

Л.В. Люльев чрезвычайно внимательно относился к нуждам своих сотрудников. Каждую пятницу по несколько часов он их принимал по личным вопросам и не было случая, чтобы они не были решены.

В 1982 г. за вклад в укрепление обороноспособности страны СМКБ «НОВАТОР» награждено высшей наградой СССР - Орденом ЛЕНИНА. Случай награждения орденом подразделения, которое является структурной единицей предприятия, в данном случае СМКБ „НОВАТОР“, входящее в состав НПО МАШЗАВОД им. М.И.Калинина, является уникальным. Ни одно подобное КБ за всю историю СССР не награждалось орденом, тем более высшей наградой Государства. В этом бесспорная заслуга Л.В. Люльева, и Правительство понимало, что благодаря его руководству относительно небольшой заводской конструкторский отдел под номером 53 превратился в мощную проектную организацию, обеспечивающую проведение полного цикла конструкторской разработки различных видов ракетной техники, оснащенную всеми видами и средствами проектирования, экспериментальной отработки и опытного изготовления изделий.

За творческий вклад в создание новейших образцов вооружения 52-м специалистам СМКБ «НОВАТОР» присуждены Ленинские и Госудрственные Премии и другие виды премий Министерства и Правительства. Свыше 500 работников удостоены Государственных наград и Почетных званий.

Разработанные Л.В. Люльевым методологические и концептуальные основы проектирования, наземной отработки и лётных испытаний ракет и по настоящее время являются базовыми при создании новейших образцов ракетной техники.

Л.В. Люльев воспитал большую группу талантливых конструкторов и производственников, успешно завершивших разработки, начатые под его руководством и при непосредственном участии, а также осуществивших по заложенным им идеям новые разработки ряда образцов крылатых, противокорабельных, противолодочных ракет и ракет ПРО.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 3-го сентября 1985 года за выдающиеся заслуги в укреплении обороноспособности страны и создание новой техники ЛЬВУ ВЕНИАМИНОВИЧУ ЛЮЛЬЕВУ вторично присваивается звание Героя Социалистического Труда.

ПАМЯТЬ О ГЛАВНОМ КОНСТРУКТОРЕ

1-го ноября 1985 года ушел из жизни выдающийся Человек и Конструктор Лев Вениаминович Люльев.

Прощание с Л.В. Люльевым состоялось в большом и красивом Дворце Культуры нашего предприятия. Стоял Почетный Караул. Прошло огромное число людей, которые прощались со Львом Вениаминовичем.

Поступило очень много телеграмм на имя коллектива СМКБ „НОВАТОР“ от руководителей Государства и Правительства, от руководителей Министерств, от Главнокомандующих родами войск, от руководителей предприятий и КБ, от руководителей НИИ со словами соболезнования и поддержки.

Только на похоронах мы увидели, каким большим количеством наград его оценило Государство. Но мы никогда не видели его в регалиях. Он не носил даже орденские планки. Он надевал только Звезды Героя Социалистического Труда, когда ездил на торжественные рауты.

Льва Вениаминовича хоронили с воинскими почестями. Длинная колонна автобусов с провожающими двигалась к Широкореченскому кладбищу.

При погребении был произведен троекратный салют.

На месте захоронения создан мемориал Л.В. ЛЮЛЬЕВУ.

Foto16. Мемориал на Широкореченском кладбище в Екатеринбурге

В фойе главного здания СМКБ „НОВАТОР“ была установлена мемориальная доска, посвященная создателю СМКБ „НОВАТОР“ ЛЮЛЬЕВУ ЛЬВУ ВЕНИАМИНОВИЧУ.

  

 

 

Фото17.  Мемориальная доска на входе в главное здание

СМКБ «Новатор» им. Л.В. Люльева

После кончины Л.В. ЛЮЛЬЕВА благодаря „успешной“ деятельности М.Горбачева, а затем Б. Ельцина оборонная промышленность стала разваливаться. Это коснулось и СМКБ „НОВАТОР“. Перестала выплачиваться зарплата. Работникам КБ стало невозможным прокормить свои семьи. Многие ведущие специалисты стали увольняться и организовывать свои ООО или переходить в уже действующие. КБ было на грани развала.

В 1996 году руководителем СМКБ „НОВАТОР“ был назначен П. Камнев — ученик Л.В. Люльева. Он предпринял огромные усилия и проявил большую инициативу, чтобы поднять КБ. Он нашел способы получения средств, чтобы начать выплачивать нормальную зарплату сотрудникам. Вернул в КБ ушедших ветеранов. И КБ „НОВАТОР“ начало набирать обороты.

В 1997 году КБ „НОВАТОР“ присвоено имя его создателя – ЛЬВА ВЕНИАМИНОВИЧА ЛЮЛЬЕВА.

В 1998 году мемориальная доска, посвященная Л.В.Люльеву, была установлена на доме, где он жил, по ул. Ленина 79 А.

В 2001 году на митинге, посвященном юбилейной дате образования завода, была установлена мемориальная доска Л.В. Люльеву на проходной Машзавода им. М.И. Калинина.

В 2013 году по инициативе СМКБ „НОВАТОР“ им. ЛЮЛЬЕВА, Машзавода им.М.И. Калинина, Администрации Орджоникидзевского района в столице Урала —Екатеринбурге на пересечении улицы Победы и Проспекта Космонавтов открыт сквер-парк им. Л. В. Люльева, где главным украшением является постамент с макетом ракеты 3М8 и надписью: “Сквер имени Дважды Героя Социалистического Труда Люльева Льва Вениаминовича. Создателя артиллерийского и ракетного оружия“.

Еще два памятника Л.В. Люльеву находятся в Киеве. Один по улице Политехнической между корпусами КПИ. На постаменте написано: “Лев Вениаминович Люльев. Конструктор, разработки которого были уникальными и не имели аналогов в мире“.

Foto18.  

Памятник Л.В. Люльеву в Киеве

на улице Политехнической

 

Здесь же памятники С.П. Королеву и В.Н. Челомею, также окончившим КПИ.

Второй памятник из бронзы и гранита в 2011 году установлен на проспекте Победы. На его постаменте написано по-украински: “Выдающемуся конструктору артиллерийского и ракетно-зенитного оружия, студенту Киевского Политеха 1927-1931г. От преподавателей и студентов КПИ“.

C 1996 года СМКБ “НОВАТОР“ им. Л.В. ЛЮЛЬЕВА руководит П.И. КАМНЕВ. Он Генеральный директор — Генеральный конструктор СМКБ “НОВАТОР“, доктор технических наук, профессор.

Вместе с возглавляемым им коллективом СМКБ “НОВАТОР“ продолжает активную работу по созданию новейших образцов ракетной техники, в которой реализованы лучшие технические решения СМКБ “НОВАТОР“ им. Л.В. ЛЮЛЬЕВА, заложенные его создателем в области систем вооружения. Среди этих образцов ракеты и ПУ для ЗРС „АНТЕЙ“-2500, метеокомплекс МР-30, поставляемая на экспорт система “CLAB“.

ШТРИХИ К ПОРТРЕТУ

Моему знакомству с Л.В. Люльевым предшествовал ряд событий.

В 1955 году после окончания Харьковского авиационного института я был оставлен в Харькове и принят на работу в новое создаваемое закрытое КБ — Отдел 60Б, куда в качестве Главного конструктора был приглашен из ЦИАМа крупнейший специалист в области авиационных дизелей и комбинированных двигателей генерал-лейтенант инженерно-авиационной службы, доктор технических наук, профессор А.Д. Чаромский, двигатели которого мы также изучали в институте. Созданные им авиадизели в 1940-1941 годах были самыми экономичными в мире и позволили самолетам с этими двигателями без промежуточных посадок бомбить Берлин в начале ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЫ. Командиром дивизии этих бомбардировщиков, на которых летал всю войну, был М. Водопьянов, генерал-майор, один из первых Героев Советского Союза, спасавших челюскинцев.

Отдел 60Б разрабатывал двухтактный дизель с горизонтальным расположением цилиндров для нового танка А.А. Морозова

В начале 1956 года по личной просьбе в связи с семейными обстоятельствами я был переведен Министерством в Свердловск (ныне Екатеринбург) в СКБМ ТМЗ (П/Я 257), в котором начинал разрабатываться четырехтактный дизель с двухрядным горизонтальным расположением цилиндров для танка Ж.Я. Котина. Вверенная мне группа занималсь всеми видами расчетов и участвовала в экспериментальной отработке нового двигателя.

В 1958 году мной была написана большая статья, посвященная повышению тяговых характеристик двигателей с помощью дифференциального привода, позднее опубликованная в закрытом журнале “Вестник Бронетанковой Техники“ и отправлены документы в аспирантуру НИИДа. В конце июля пришло приглашение в аспирантуру и сообщалось, что в качестве реферата мне засчитывается статья.

Через несколько дней меня приглашают к телефону.

— Здравствуйте. С вами говорит заместитель главного конструктора завода имени Калинина Гинзбург Александр Натанович. Товарищ Басин, вы кончали авиационный институт?

— Да.

— Мы предлагаем вам интересную работу по вашей прямой специальности (у меня в дипломе специальность: авиадвигателестроение). Если вас это заинтересует, позвоните по телефону (сообщает номер) начальнику научно-исследовательского отдела Усольцеву Анатолию Федоровичу.

Передо мной встала дилемма: поступать в аспирантуру или переходить на новую работу. Выбрал второе и никогда об этом не жалел.

Через несколько дней встретился с А.Ф. Усольцевым и дал согласие.

Увольнялся с большим трудом. Не хотели отпускать.

В конце августа несколько молодых специалистов и я (уже “старый“ специалист) сидели в отдельной комнате, ничего не делали и получали зарплату. Шла проверка по линии ГБ. Через месяц нам сообщили: завтра в 9:00 быть в приемной Главного конструктора.

Ровно в 9:00 секретарь приглашает нас в кабинет Главного конструктора. Перед нами сидел крупный, полноватый (как оказалось высокий) мужчина, с выпуклыми, внимательными и умными глазами, с большим хрящеватым еврейским носом и наголо выбритой до блеска головой. Расспросил нас, что окончили, семейное положение, имеется ли жилье, где работали до прихода в КБ и т.д.

Когда мы вышли из кабинета в приемную, кто-то из ребят сказал: “сильный мужик“. Вроде ничего особенного. Просто разговаривал с нами человек лет под 50, а впечатление сильное.

Я был направлен в сектор двигателей к Е.А. Козлову, окончившему в 1956 году Казанский авиационный институт. Быстро ввели в курс дела. И началась интересная, увлекательная работа.

Все сектора работали с азартом, который незаметно и умело подпитывался Люльевым. Лев Вениаминович и его зам. А.Н. Гинзбург никогда не стеснялись спросить у нас то, что им было непонятно.

В марте 1959 всё КБ ликовало. Правительственная Комиссия признала проект, представленный Л.В. Люльевым, наилучшим и его КБ предписывалось разработать ракету и пусковую установку.

Ракета получила обозначение 3М8, а пусковая установка — 2П24.

В 1964 году на военном Параде в Москве ракета 3М8 на пусковой установке 2П24 была показана на Красной Площади. Установка с ракетами была очень эффектна и красива, и многие годы выходили плакаты с их изображением, демонстрирующие мощь Советской Армии.

Зимой 1960 года началось строительство нашего полигона в районе станции Эмба.

Вначале было построено несколько деревянных бараков, в которых размещалась экспедиция, и несколько коттеджей для руководства полигона и Главного конструктора. В бараке, где мы жили, был Красный уголок с большим бильярдом. Вечерами начинались баталии бильярдистов. Набивалось много болельщиков. Люльев тоже брал кий. Но у него плохо получалось, особенно, если нужно было ложиться на стол. Л.В. хотя и был довольно высокого роста, но весьма грузным. Как-то его партнером был молодой специалист из конструкторского отдела, очень высокого роста. Он дотягивался до любого шара. Люльев ему говорит: «Мне бы Ваш рост, Володя». А тот мгновенно: «А мне бы, Лев Вениаминович, Вашу зарплату». «Не возражаю, — говорит Л.В., — но только с должностью». «Ой, нет. Лучше остаться при своих».

Вот такая простая товарищеская обстановка после работы. Некоторые ребята, которые играли сильнее Л.В., пытались ему поддаваться. Л.В., как бы безотносительно к кому-либо говорит: «Я всегда с опаской отношусь к подхалимам. Это люди непорядочные, и от них всего можно ожидать». Поэтому с Л.В. всегда играли с полной выкладкой.

Как-то в очередной раз я был в экспедиции на Эмбе. Несклько человек, в том числе и я, остались оформлять документацию. В конце дня подкатывает «газик» и выходит Люльев. Приехал на испытания. Часа через два выхожу в коридор и слышу из Красного уголка стук бильярдных шаров. Заглядываю. С кием в руках раскрасневшийся Л.В. ходит вокруг стола, примериваясь, какой шар загнать в лузу. Увидел меня и начал рассказывать и показывать, как надо ударить по своему или чужому шару, как лучше держать кий. В общем прочел мне лекцию по бильярду с показом. В КБ, в одном из отделов работал специалист, который считался чемпионом Свердловска по бильярду. Люльев у меня спрашивает: “Как Вы думаете, я сумею у него выиграть? Ведь у него еще никто не выигрывал“. - „Навряд ли, Лев Вениаминович.“ - „Ну а я попробую.“ В воскресенье был большой бильярдный день. Мы рубились друг с другом.

Пришел наш чемпион и вышибал всех подряд. Незаметно зашел Л.В. и занял очередь. Когда очередь дошла до него, началось самое интересное. Сперва вел в счете чемпион. Он сразу почувствовал, что Л.В. стал серьезным противником и не прощал ни малейшей ошибки. Затем счет сравнялся и Л.В. с небольшим преимуществом удалось выиграть. Вторую партию выиграл чемпион и предложил третью. Третью партию опять с небольшим преимуществом выиграл Л.В.

Подошел к чемпиону и сказал: “Спасибо за науку. Я у вас многому научился“.

В 1966 году я был в очередной командировке в Питере у моряков. Мне коллеги-моряки презентовали импортную шестицветную шариковую ручку. Тогда была мода на шариковые ручки. Через несколько дней после приезда утром иду к Л.В. согласовывать ряд писем к смежникам. Подсаживаюсь к столу, кладу письма и достаю презентованную ручку, чтобы фиксировать замечания. “Покажите-ка ручку, я такую еще не видел“. Протягиваю. Он рассматривает. Потом открывает ящик стола и говорит: „Давайте обменяемся. В моей коллекции такой нет. Посмотрите“. Я обхожу стол и смотрю. В ящике стола, в ячейках аккуратно разложено огромное количество шариковых ручек различной конструкции — от одноцветных до десяти- или двенадцатицветных (точно не помню). “У меня есть две одинаковые восьмицветные. Вы мне шестицветную, а я вам восьмицветную“.

Я этой ручкой долго пользовался, а когда она вышла из строя, хранил у себя в столе.

В Феодосии при очередных испытаниях противолодочной ракеты 81Р опять произошло ее разрушение после входа в воду. Л.В., который в это время был на испытаниях, собрал оперативку. Высказывались разные версии разрушения. Одна из них: прецессия ракеты в полете перед приводнением. При контакте с поверхностью воды (скорость приводнения выше звуковой) из-за прецессии ракета ударяется боком и поэтому разрушается. Эта версия принадлежала начальнику отдела управления ракетами Н. Дергунову. Замом у него был Зарий Ривман, который в ОКБ-9 до их присоединения занимал такую же должность. Он был, как говорят, поцелован Богом. Высококлассный специалист, эрудит, умница, хохмач. Исключительно интеллигентный человек. Коля Дергунов — трудяга. Хитрый. Упертый. За идею, которой он привержен, прет невзирая ни на что, как танк.

Иду после оперативки в конце дня в сторону кинотеатра «Крым» выпить сухаря (12-16 коп. стакан сухого вина. Вот было время!). Жарко. Солнышко еще не зашло. Фланируют отдыхающие и моряки. Напротив кинотеатра сквер с детской площадкой. По дорожкам носятся малыши на автомобильчиках. Вижу, сидит Л.В. с газетой в руке. О чем-то задумался. Подхожу.

— Добрый вечер, Лев Вениаминович.

Поднял голову.

— Добрый вечер. Присаживайтесь. Вы знаете, я думаю над версией Дергунова.

Я ему:

— Лев Вениаминович — это чушь! - И как мог, попытался его разубедить. Затем спрашиваю:

— Скажите, Лев Вениаминович, почему начальником отдела вы назначили Н. Дергунова, а не З.Ривмана? Ведь он, как специалист, эрудит и интеллигент сильнее Дергунова.

— Вот именно, — отвечает Л.В., — из-за интеллигентности Ривмана я и не назначил его начальником отдела. Дергунов - нахал таранного типа и поэтому наши смежники по системе управления идут за нами в кильватере, а не наоборот. Они Дергунова не знали и за это поплатились, а Ривмана знали.

Вот таков был Л.В. Даже человеческие качества он умело использовал для Дела.

Однажды зимой лечу в Москву. Прилетели. Выпал сильный снег. Пассажиры гуськом идут к зданию аэропорта. Я обогнал несколько человек и вдруг впереди увидел знакомую фигуру в длинном старомодном чёрном пальто с коротким котиковым воротником, в зимней шапке и с большим потертым кожаным портфелем. Догоняю и дергаю за портфель. Л.В. оборачивается: „Хм, Басин. Вы куда?“ „В ЦАГИ“. „Меня ждет машина. Поедете со мной. Кстати, мы арендовали еще несколько квартир. Запишите телефоны, адреса, имена и отчества хозяек“.

Мы сели в машину и Л.В. мне по дороге, показывая на здания, мимо которых мы проезжали, рассказывал, в каком году, кто и как строил здание, кто архтектор и т.д. Спрашиваю: “Откуда вы всё это знаете?“ „Когда-то я был молодой и только женился. Мы с женой в выходные дни приезжали из Подлипок в Москву и бродили по ней днем и ночью и интересовались ее архитектурой. Кстати, вы знаете, что город Мытищи(когда едешь из Москвы в Подлипки, его проезжаешь. Вначале были Подлипки, потом г. Калининград, Моск обл., а сейчас г. Королев. - Прим. автора) имеет очень древнее название. Вот одна из версий. Мыт — это дань, оброк. Жители очень умело скрывали дань от сборщиков. Мыт ищи! (Попробуй, найди!)“.

Во время испытаний в Феодосии экспедиция жила в ведомственной гостинице по улице М. Горького 35. Здание, в котором располагалась гостиница, своей фасадной частью выходило на улицу, а в его обратной части располагался штаб, куда с пропуском можно было пройти через КПП. На третьем этаже в гостинице был отдельный номер для Люльева, в котором он жил, когда прилетал на испытания.

В одну из первых экспедиций в Феодосию летом, в воскресенье мы с приятелем решили пойти на караимское кладбище, о котором нам рассказали старожилы. Спускаемся вниз, в вестибюль и встречаем там Л.В. со своим “очередным любимцем“ — Женей С. и несколькими коллегами. Женя был на семь лет старше нас. Прошел всю войну. Попал в плен. Бежал. И почти 4 года участвовал в партизанском движении сперва в Чехословакии, а потом в Югославии.

Имел несколько боевых наград. По специальности — электронщик. Работал ведущим инженером в одном из отделов. Прекрасно знал историю искусств. Хорошо разбирался в живописи и архитектуре. Сам неплохо рисовал. Л.В. его приметил и “влюбился“. И Женя стал начальником производства.

Л.В. спросил, далеко ли мы собрались. Сказали, что на Караимское кладбище. “Мы тоже туда“, — говорит Л.В.

Я однажды пытался выяснить, кто такие караимы. Мне сказали, что это результат смешения евреев с татарами.

Мы вышли из гостиницы. Поднимаемся вверх на окраину Феодосии, а дальше надо идти еще выше в гору. Идем не спеша, разговариваем. Л.В. спрашивает: “А вы знаете, кто такие караимы?

Я бойко отвечаю: “Это смешение татар с евреями“. “Ничего-то вы и не знаете, —говорит Л.В. — Помните у Пушкина: Как нынче сбирается вещий Олег отмстить неразумным хазарам... Так вот, — продолжает он, — караимы — это потомки хазар“. И мы услышали интереснейшую историю об образовании Хазарского царства, о том, как и почему хазарский царь вместе со своим народом принял иудаизм. Как произошёл расцвет и падение Хазарского царства. Л.В. рассказывал очень интересно. Мы поднимались в гору. Сперва попадались каменные полукружья татарских могил, а затем выше появились склепы со стелами из полированного гранита или мрамора, часто полуразрушенные. Когда мы поднялись на самый верх, открылась великолепная панорама.

Внизу вся Феодосия, правее — полуразрушенные стены и башни древней генуэзской крепости, еще ниже и левее — гражданский и военный порты, и видно, как корабль заходит в порт. И весь Феодосийский залив - как на ладони.

Мы подошли к одному из надгробий. Вверху - изображение лица, ниже много строк на древнееврейском языке, а еще ниже на церковно-славянском языке было написано, как звали этого человека, какой он был прекрасный семьянин, какой он был честный и добрый, как много он сделал для города и горожан и т.д. и т.п.

Л.В. оборачивается к нам и говорит: “Лучшей характеристики для приема в партию быть не может“. И рассмеялся.

В 1975 году мы поздравляли Женю. Ему были вручены сразу пять наград: 2 чехословацких и 3 югославских.

Но к этому времени очень сильно возросли номенклатура и объемы производства. Женя с этим не справлялся. Л.В. его „разлюбил“ и разжаловал до заместителя начальника отдела, в котором он работал.

КБ „НОВАТОР“ входило в состав завода как структурная единица, и в 70-х годах благодаря КБ завод получил статус НПО.

Но КБ имело практически полную самостоятельность. Оно имело свой п/я, имело свое название, свое солидное производство, свои экспериментальные базы, свои испытательные станции, свой Технический Совет и т.д. и т.п.

Л.В. Люльеву предлагали должность Генерального конструктора-Генерального директора. Все исходящие письма были на бланке нашего п/я, подписывались: “Руководитель предприятия Л.В. Люльев“. По этому поводу ходили разговоры и слухи. Я однажды, подписывая у него документы, спросил об этом. Вот что он ответил: “Да, предлагали. Но я отказался. И вот почему. КБ располагает солидной производственной и экспериментальной базой. Но у КБ нет ряда необходимых производств, а именно: сталелитейного, цветнолитейного, кузнечно-прессового, гальванического, механического по обработке крупногабаритных деталей и т.д. Если мы отделимся от завода, то нам с ним же придется заключать договора на изготовление огромной номенклатуры деталей и узлов. При сжатых сроках разработки такой большой номенклатуры изделий, изготовления опытных образцов, образцов для конструкторских, заводских и сдаточных испытаний вся ответственность за это будет лежать на нас. В ЭТОМ СЛУЧАЕ Я, КАК КОНСТРУКТОР, ДОЛЖЕН БУДУ ВЫКЛЮЧИТЬ СЕБЯ ИЗ ТВОРЧЕСКОГО ПРОЦЕССА. Входя в состав НПО в том положении, в котором сейчас находится КБ, мы имеем свободу маневра и ответственность за возможные “проколы“ в сроках изготовления делим с А.И. Тизяковым (Ген. директор НПО, впоследствии - активный член ГКЧП) пополам, и он даже больше, т.к. несет прямую ответственность за несвоевременность изготовления и поставки в КБ комплектующих и их качество“.

Память подсказала и высветила рассказанные выше факты об этом неординарном человеке, который был, как говорилось выше, широко образован, прекрасно знал литературу и историю, увлекался любой, но интересной для него новинкой, любил и ценил юмор, мгновенно схватывал суть любой ситуации и любого вопроса, обладал феноменальной памятью.

Каким-то образом он знал всё или почти всё о своих сотрудниках. Влюблялся в людей, которые были ему интересны, но если разочаровывался в них в чем-то для него важном, то действовал как Тарас Бульба (как у Н.В. Гоголя? Тарас Бульба говорит своему сыну Андрею: “Я тебя породил, я тебя и убью!“). Он был отличным дипломатом и человековедом. Но при всём при этом — прагматик до мозга костей. Причем, этот прагматизм был незаметен и совершенно естественен, так как вся его эрудиция и личные качества были подчинены одному — ДЕЛУ.

В Большой Советской Энциклопедии написано: Л.В. Люльев, специалист в области точной механики, Доктор технических наук, Лауреат Ленинской и Государственных премий, дважды Герой Социалистического Труда.

Я написал много стишат по разным поводам моим коллегам-товарищам. Когда уходил на пенсию, то во время застолья прочел этот опус:

Я шлю вам дружеский привет

И в памяти моей вы все — родные.

Немало одержали мы Побед,

Ведь были схватки боевые.

 

Желаю вам я мира и добра,

Блистательных успехов в перестройке.

Вы как-нибудь управьтесь без меня,

А я за вас уж полежу на койке.

Коллеги управились блестяще. Передaвая опыт молодым, вместе с ними участвовали в создании новейших образцов ракет для различных родов войск, продолжая и развивая наследие своего Учителя Л.В. Люльева.

Ниже привожу некоторые образцы ракет, созданных его наследниками под руководством Ученика Л.В. Люльева – Павла Камнева.

Foto19.  Ракета авиационного базирования 3М-54АЭ

Foto20.  Ракеты системы «CLUB» контейнерного базирования

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Foto21.  Выставка ракет различного назначения системы «CLUB»

ЭПИЛОГ

С начала августа до конца октября 1954 года я вместе с группой однокурсников проходил преддипломную практику в Перми на одном из крупнейших в СССР авиамоторных заводов, №19, который до 1953 года носил имя И. Сталина, затем после развенчания Н. Хрущевым культа личности, он носил имя Я. Свердлова, а теперь уже давно это „Пермские Моторы“.

Руководил этим предприятием и его КБ с 1934 года создатель пермской школы авиадвигателистов, доктор технических наук, генерал-лейтенант инженерно-авиационной службы, Герой Социалистического Труда А.Д. Швецов, умерший в 1953 году. Завод и КБ уже без него продолжили освоение воздушно-реактивных двигателей.

А.Д. Швецов был создателем большого ряда звездообразных двигателей воздушного охлаждения.

Его однорядные 9-цилиндровые и двухрядные 18-цилиндровые двигатели использовались и в эру воздушно-реактивных двигателей на гражданских и военных самолетах и вертолетах.

Созданные им мощные двухрядные 18-цилиндровые двигатели АШ-82, АШ-82Ф, АШ-83 были одними из основных двигателей периода Отечественной войны. Его 18-цилиндровый двигатель АШ-73ТК с двумя турбокомпрессорами мощностью в 2400 л.с. обеспечивал высотность в 11000 м и устанавливался на стратегических бомбардировщиках ТУ-4. Его двигатели мы также изучали в институте.

Упоминаю об этом потому, что годом раннее, в 1953 году, я был на производственной практике в Казани на заводе №16, который осваивал производство ВРД, а рядом находился завод №22, который выпускал самолеты ТУ-4, и память высветила следующее. Завод №16 осваивал производство реактивного двигателя РД-3, принципиально разработанного известным авиадвигателистом А.А. Микулиным, генерал-майором ИАС, академиком, Героем Соцтруда. Его в то время уволили, и Генеральным конструктором был назначен П.Ф. Зубец, доктор технических наук, профессор, Заслуженный деятель науки и техники РСФСР. Он доработал двигатель, который под индексом РД3М устанавливался на стратегических бомбардировщиках ТУ-16 и его пассажирском варианте ТУ-104, выпуск которого был освоен харьковским заводом №135.

Через полтора десятка лет П.Ф. Зубец возглавил работы по твердотопливным двигателям для противоракет Л.В. Люльева 5Я26 и 53Т6. Но, проходя производственную практику у П.Ф. Зубца, я не мог предположить, что это была первая стрелка в моей дальнейшей рабочей судьбе, связанной с именем Л.В. Люльева, о котором я не имел ни малейшего представления.

А теперь вернемся в Пермь, где я проходил преддипломную практику. Нашу группу поселили в поселке Верхняя Курья на правом берегу Камы, на спортивной базе завода №19. Утром мы шли на пристань и на речном трамвае переплывали на другой берег и шли к трамваю, который подвозил нас к заводу. Через несколько дней, играя поздно вечером в преферанс, мы вздрогнули от громового раската. Это отстреливали пушки на Мотовилихе, которая была на противоположном берегу. На этом заводе в 30-е годы работал молодой Л.Люльев. Но я тогда об этом не знал. Это была вторая стрелка, указывающая на Л. В. Люльева.

Однажды, будучи на преддипломной практике, получаю письмо от моего школьного товарища, который сообщил, что наш одноклассник С. Глушанков после окончания Ленинградского Химикотехнологического института направлен на работу в город Закамск (недалеко от Перми).

В один из выходных я на пароходе приплыл туда и его разыскал. Завод и КБ по твердотопливным двигателям — будущее НИИ-130 — начинали только разворачиваться. Мой школьный товарищ работал там сменным мастером. Я тогда не мог предположить, что через несколько лет это НИИ будет создавать разгонные пороховые двигатели для ракеты Л.В. Люльева 3М8, в работе над которой мне доведется участвовать. Это была третья стрелка в моей рабочей судьбе. Четвертой стрелкой был мой переезд в Свердловск и, наконец, все стрелки сошлись в одной точке, которая называлась ОКБ-8, после предложения перейти на работу в это КБ, которое возглавлял Л.В. Люльев (разве это не судьба?).

А теперь вернусь к моему школьному товарищу С. Глушанкову, а заодно и к другим моим одноклассникам, выпускникам школы №9 города Рубцовска Алтайского Края. Все выпускники нашего класса поступили в ВУЗы, а после их окончания разъехались, согласно назначениям, по всему Союзу.

Несколько слов о них и о наших, безусловно выдающихся, педагогах.

С. Глушанков впоследствии отделился от НИИ-130, организовал свое КБ и производство. Первые системы для очистки воды аппараты для гемолиза крови — это все его. Он кандидат технических наук, Заслуженный Изобретатель СССР.

В. Рубинский, с которым мы дружим более 70-и лет и вместе кончали Авиационный Институт, доктор наук, профессор, Главный конструктор ракетных двигателей для космических систем, ученик Генерального конструктора С.А. Косберга.

Н. Киященко, доктор философских наук, профессор, зав. кафедрой философии в Институте Стали в Москве. Был консультантом по культуре у Первого Секретаря МГК Б.Н. Ельцина.

В 1985 году, в год 40-летия Победы, Николай организовал встречу выпускников нашей школы.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Foto22.  Наш 10-а класс на встрече в Москве в 1985 году

Слева-направо: крайний слева частично виден Борис  Беляев-Безбородников,

рядом Самуил Глушанков, позади него Антонина Стадник, наш педагог, впереди нее Таня Цалкина, сзади нее Зина Крупицкая, Лев Созинов, Энгель Басин, за ним виден Владик Родович, рядом высокая Ира Зонн, рядом с ней самый высокий Виталий Рубинский, перед ним маленькая  Майя Вальдман, Тамара Белянская, Полина Беляева, из-за нее выглядывает Савва Вольфсон, Рита Мансур, Мила Габович.

 

Раньше были встречи в Харькове, в Рубцовске. Но такой грандиозной не было. Со всего Союза съехалось более 200 человек Это были выпускники нашей школы, начиная с 1942 года. Были абонированы гостиница, ресторан, актовый зал. Это была незабываемая встреча. О ней писала цeнтральная пресса, областная барнаульская, городская рубцовская.

Л.Лагутская, кандидат физмат наук, окончила Ленинградский Политихнический, факультет ядерной физики.

В. Родович, кандидат медицинских наук. В 1985 году готовил докторскую диссертацию.

Л. Созинов, полковник медицинской службы. Окончил Военно-медицинскую Академию им. С.М. Кирова. Неврлог. Обслуживал Генштаб СССР.

Н. Кулагин, начальник крупного цеха в системе Средмаша под Красноярском. Писал великолепные стихи.

С. Вольфсон, доктор исторических наук, директор филиала Института Америки. Преподавал в Томском Университете.

Т. Цалкина, педагог. Окончила истфак Томского Университета. Жена Саввы Вольфсона.

Л. Лившиц. Окончил Ленинградский Кораблестроительный Инстиут.

Н. Беляева, инженер-химик, начальник заводской лаборатории Алтайского Тракторного завода.

З. Крупицкая, инженер-химик, начальник лаборатории радиозавода.

Т. Белянская, инженер-химик, должность не знаю.

М. Вальдман, педагог.

Р. Блюмен, педагог.

М. Литвинов, историк. Подробностей о нем не знаю.

Э. Ланг, инженер. Подрбностей о нем не знаю.

Ю. Шкарупо — наш всеобщий друг и наше связующее звено. Окончил Высшее Краснознаменное Пехотное Училище в Ленинграде. Служил командиром батальона на Дальнем Востоке. Затем был переведен на Южный Урал, где командовал стройбатом при строительстве атомных объектов. Получил облучение и был комиссован. После демобилизации работал начальником бюро на Электротяжмаше в Харькове.

Б. Беляев-Безбородников. Окончил Ленинградский Политехнический Институт. Физик. Главный инженер крупного закрытого предприятия в Зеленограде.

Рита Мансур. Военный юрист. Полковник.

Мила Габович. Инженер-путеец.

Э. Басин, кандидат технических наук. Бывший доцент, читавший лекции студентам по термодинамике, теории авиадвигателей, теории механизмов и машин, Изобретатель СССР, Лауреат премии ВОИР, автор настоящего очерка.

Foto23.  Одно из совместных с

Л.В Люльевым авторских свидетельств

К сожалению, я ничего не знаю об остальных наших одноклассниках, кроме того, что все они получили высшее образование.

Своими достижениями мы безусловно обязаны нашим замечательным Педагогам.

Анна Семеновна Гохберг преподавала нам литературу. Читала наизусть на уроках произведения русских и зарубежных классиков. Мы заслушивались, когда она читала произведения Г. Гейне, Ф. Шиллера, И.В. Гете, творчество которых очень любила. Она организовывала литературные вечера и конференции, которые готовили и выступали на них сами ученики. Это было так захватывюще интересно, что не хватало места в аудитории для слушателей.

Моисей Львович Хейфец. Мы называли его между собой „Моха“. Небольшого роста. Полноватый. Пожилой. Он преподавал алгебру, геометрию, тригонометрию. На уроках он предлагал несколько задач, которые решались с использованием всех трех дисциплин. Мы сами разбивались на группы по выбранным задачам и начинался творческий процесс. Затем начиналось обсуждение предлагаемых решений. Побеждала та группа, которая решала задачу наибольшим количеством способов. Он ценил варианты решений при выполнении домашних заданий.

Даниил Вениаминович Шварц. Наш классный руководитель. Преподавал физику и астрономию. Талантливейший физик, бывший аспирант, который был сослан в начале войны за то, что был полунемцем-полуевреем.

Мы учили физику не по школьным учебникам, а по учебникам для ВУЗов, по Фабриканту, по Ландсбергу и др. Он преподносил материал не как школьникам, а как студентам. На уроках мы слушали его, раскрыв рты. Мы его обожали. Я долго сохранял школьные контрольные работы по физике и, перечитывая их, будучи студентом, поражался: неужели это написал я, а не студент физического факультета - в частности, большую контрольную работу по электромагнитным колебаниям и волнам, в которой мной выведены формулы и приведены расчеты приемо-передающих устройств.

Антонина Федоровна Стадник. Самая молодая из педагогов. Преподавала нам органическую и неорганическую химию и основы дарвинизма. Она настолько увлекательно, интересно, а, главное, понятно преподносила химию, что мы любые расчеты “щелкали, как орехи“.

Она была на нашей встрече в Москве,

Благодаря нашим замечательным педагогам, из различных ВУЗов страны в адрес дирекции нашей школы шли письма с просьбой присылать к ним выпускников нашей школы.

Приношу глубокую благодарность моему доброму товарищу Леониду Комиссаренко, бывшему Главному конструктору одного из оборонных предприятий, Лауреату Государственной Премии СССР за огромную помощь и поддержку при подготовке и написании настоящего очерка.

                                                                                                    Энгель Басин.